Смерть под куранты - стр. 11
Когда он во всеоружии – а именно с фотоаппаратом и вспышкой на впалой груди – вошел наконец в гостиную, все зааплодировали, поскольку давно уже сидели за столом и терпеливо ждали его появления.
Надо заметить, Лёвик и в школе слыл эдаким увальнем, на уроках физкультуры обычно плелся в хвосте – будь то лыжная лесная гонка или кросс по тропинкам парка. Все делал обстоятельно, не спеша. Выбиться в круглые отличники ему помешала тройка по биологии, но он не отчаялся. Без особого напряга поступил на мехмат Политеха, после окончания которого получил направление на завод горно-шахтного машиностроения.
– Все в сборе, друзья, больше никого не ждем. – Постучав вилкой по наполненному бокалу, Антон Снегирев поднялся, подождал, пока Лёвик наконец усядется на свое место, и не спеша начал говорить: – Как я ждал этого момента, дорогие мои, думал, учеба в школе закончилась, и что? Неужто с ней закончилась наша дружба? Мне это казалось несправедливостью, каким-то обидным недоразумением. Да, нас разбросала судьба: Лена учит малолеток, Валентина лечит женщин, Макс пишет статьи, Стас тренирует подрастающее поколение, Лев фотографирует… Но мы остались прежними, с этим вы согласны? И всегда придем друг другу на помощь, стоит только позвать… Пусть до наступления нового, 1984 года еще куча времени, но я так рад, что мы все здесь собрались… Давайте поднимем бокалы, выпьем за нас, за наш непотопляемый «Б», с наступающим Новым годом, друзья!
От услышанного у многих женщин выступили слезы на глазах. Со всех сторон посыпались восклицания:
– Спасибо, Антоша!
– Ай, молодца! Не подкачал, как всегда!
– Снегирев, ты прелесть!
– Да уж, шеф, порадовал!
Форель по-французски
Лёвик привычно защелкал фотоаппаратом, выхватывая вспышкой улыбающиеся лица… Стасу бросилось в глаза, как Макс что-то шептал на ухо жене, отчего та смущенно улыбалась. Его губы практически касались ее уха, волосы, подобно занавесу, скрывали лица.
Жанна загадочно смотрела куда-то вдаль, накручивая на пальчик рыжий локон.
– Честно признаюсь, скучала по школе поначалу, – призналась Валентина, выпив наполовину свой бокал. – Что-то сродни сиротству чувствовалось. Нет учителей, с кем можно посоветоваться, никто не подскажет, как на уроке…
– Чего греха таить, – продолжила ее мысль Лена, сбросив прядь со лба и чуть отстранившись от Макса. – Я и сейчас порой шпаргалки пишу, готовясь к уроку. Правда, никогда с собой не беру, дома оставляю.
– Быть училкой – это у Ленки наследственное, – прокомментировал Макс, отрезая себе кусок буженины. – Ее мама, моя теща, стало быть, до операции была учительницей, теперь дочура продолжает семейное дело.