Смерть по любви - стр. 11
Трофим поднял голову. Взгляд его уперся в часы, висевшие на стене спальни. Окно было зашторено, но свет уличного фонаря все же пролез в комнату, по стеночке добрался до этих самых часов.
Свет от фонаря знакомый. Да и часы эти он видел уже не одну сотню раз. Это была его спальня, и ему вовсе не надо было ехать домой. Но как же здесь оказалась Марина?.. Или это Наташка?
Неосторожное движение всколыхнуло Трофима изнутри. Он и без того чувствовал себя не в своей тарелке с трещиной от похмелья. А сейчас эта тарелка раскололась, развалилась. В горло парня хлынула едкая горечь.
Трофим хотел повернуться к девушке, лежащей справа от него, но сорвался с кровати в другую сторону. Ему срочно нужно было к унитазу, но, поднимаясь, он едва не споткнулся о пластиковый таз. Неужто Трофим сам позаботился о такой страховке? Наташка подставила?.. Или все-таки Марина?
Таз оказался как нельзя кстати. Трофима вывернуло наизнанку. Отплевывался он, пока не проснулась Наташка.
– Что, хреново? – желчно спросила она.
– Еще как, – подтвердил он. – Причем хреново было с самого начала. Это все Левка, придурок.
Трофим подумал, что нужно будет позвонить Леве и попросить у него алиби. В конце концов, сам он ему помогал с отмазками не один раз.
– Ну да, а помада на рубашке откуда?
– Какая помада? – спросил он.
А в голове у него прозвучал голос Марины: «Хорошая помада не пачкает».
Трофим уже и не помнил, где они приземлились после убойной вечеринки, которую закатил Марк. Была какая-то комната, он лежал на кровати, Марина целовала его, голова ее опускалась все ниже и ниже. Да, она что-то говорила про помаду, делала губами что-то такое очень взрывное. Совершенно не понятно, почему он здесь, дома, а не с ней где-то там.
– Женская помада! – ответила Наташка.
– Где рубашка?
Трофим не поленился, нашел свою сорочку, вышел в коридор, включил свет. Не было никакой помады. Наврала ему Наташка, на пушку взять хотела.
Он бросил рубашку в стирку, зашел в ванную, умылся, сполоснул рот и вернулся в спальню.
– Что, правда глаза колет? – съязвила Наташка.
– А вдруг Левка поголубел?
– Так вы с Левкой там голубели?
– Где там?
Трофим и сам хотел знать, в каком клубе они тусили. Вывеска этого заведения в памяти у него не осталась. А ведь Марк что-то говорил.
Он тогда много чего говорил, этот Марк. Да и делал немало.
Людей там было много, Трофим только и успевал знакомиться с ними. А выпивки было еще больше. Он пил и танцевал. И с Мариной, и с Ритой. Были там и другие, не менее роскошные девочки.
Еще он, кажется, в кости играл. Трофим помнил, как они сидели в клубе и что-то записывали на листочке. Он слышал, как скачут кости, рассыпаются по лакированной поверхности стола, стукаются о стаканы.