Смерть пахнет конфетками - стр. 20

– Что ж, у людей получение дохода, тем более в таких размерах, обязательно сопряжено с удовольствием.

– Это у людей.

– Да, наверное, я не корректно выразилась, – сказала Катя, но по ней не было видно, что она сожалеет. Она хоть и была вежлива, но не была услужлива.

– Как прошёл твой вечер? – череду странных вопросов продолжил Гжельский.

– Хорошо прошёл, – сказала Катя, попытавшись продолжить свой путь к месту работы.

– Могу ли я предложить скрасить твой предстоящий вечер совместным походом в один очень уютный ресторан?

Вот такого Руслан не ожидал. Оказывается, этому «инопланетянину» не были чужды человеческие чувства. Впрочем, Катя Стахову тоже нравилась. Была в ней какая-то особенная черта, подчёркивающая независимый характер и перекрывающая очаровательность смазливых, но глупых девчонок. Она была умна, ухожена и достаточно привлекательна, но эту привлекательность не хотелось называть «изюминкой», там было что-то более интересное.

Катя ненадолго замедлила шаг, прямой вопрос застал её врасплох. Но смятение было недолгим, она продолжила свой путь, ответив:

– Благодарю за приглашение, но в ближайшие вечера я занята.

Гжельский остался на пешеходной дороге, уютно окружённой зеленью. Он смотрел вслед девушке до тех пор, пока та не вошла в здание. Руслан боялся услышать голос Гжельского, что он применяет свою Силу. Применит её по отношению к Кате. Как бы сильно это повлияло на его имидж в глазах Стахова. Но тот сдержался. Руслан каким-то образом это понял, что он именно сдержался, имея на это намерение.

Постояв немного в одиночестве, Гжельский тоже побрёл к главному входу в пансионат. Стахов отсчитал пять минут и двинулся следом. Пришлось даже немного опоздать на приём, на котором Гжельский не выглядел расстроенным или рассерженным. Он был обычным, таким же, как и всегда. Зато реабилитолог, который выглядел постарше Гжельского, находился в повседневно-позитивном настроении. Сопровождая простые упражнения, с которых начиналось каждое занятие, своими шутками, он отлично разряжал обстановку. Потому что Стахову иногда действительно было жутко. Особенно потом, когда после двигательных упражнений, позволяющих разогнать как следует кровь, требуется проговорить все условия занятия, чтобы чётко выявить свои потребности. Только с моральной точки зрения это больше напоминало договор с дьяволом, когда поначалу обещаются всякие блага, за которые придётся потом расплачиваться в очень невыгодной форме. Однако единственной платой Гжельскому за эти занятия была лишь возможность изучить и решить основные проблемы Стахова: видения и неработающие ноги.