Смерть - стр. 26
Время от времени из тележки слышится какой-то стук. Остановив велосипед, чтобы разобраться, я вижу несколько окровавленных стрел, валяющихся на дне рядом с всадником. Сначала я думаю, что эти несколько штук едва держались, вот и выпали от тряски. Но идут часы, и одна за другой окровавленные стрелы, которые точно застряли в теле всадника, теперь лежат отдельно. Его тело, доходит до меня, каким-то образом выталкивает их.
Это… заставляет не на шутку занервничать.
И снова я качу в ночь на велосипеде. Ноги у меня уже дрожат, их все чаще сводит судорогой, к тому же стало адски холодно, и, наверное, мне уже несколько часов назад надо бы было остановиться и отдохнуть. Я совсем выбилась из сил.
Тем не менее я продолжаю движение, пока не понимаю, что буквально не могу больше шевельнуть ногой. Только тогда сворачиваю на обочину и останавливаюсь. По пятам за мной идет конь Смерти.
Из последних сил я переношу ногу, сползаю с седла и выдвигаю велосипедную подножку. Хочу только одного – упасть на землю и спать, спать, спать.
Нужно разбить лагерь. Эта мысль буквально валит меня с ног. Я даже не уверена, что у меня хватит сил на то, чтобы подстелить себе какую-нибудь тряпку, что уж говорить о лагере. Но я тащусь и копошусь в сумке, чтобы достать одеяло.
Впрочем, подойдя к тележке, я колеблюсь. Я почти уверена, что из тела Смерти уже выпали почти все стрелы, а это значит, что он исцеляется, причем очень-очень быстро.
Я смотрю и смотрю на его крылатое тело. Моя рука сама ползет к висящим на боку ножнам, я жду, что Смерть вот-вот вскочит и бросится на меня, застав врасплох. Проходит минута, но ничего не происходит; тогда я заставляю себя успокоиться и сделать несколько глубоких вдохов.
Учитывая, что умереть он не может… что, если он придет в себя, пока я сплю?
Когда я просто ему надоела, он сломал мне шею. Что же он выдумает теперь, когда я реально навредила ему?
Мне нужно быть наготове.
Я озираюсь. Вдоль шоссе густые заросли деревьев, можно улечься где-то там… Может, он не станет меня искать, а если и станет… ну, может быть, я проснусь вовремя. А может, при свете дня этот ряд деревьев вовсе меня и не скроет. Мысль о заметившем меня всаднике вызывает неописуемый ужас.
Я могла бы просто удрать, но при этой мысли ноги почти подкашиваются. Я сейчас ни на что не гожусь, выложилась полностью, спеша увезти его подальше.
И теперь понимаю, что у меня нет никаких шансов.
Взгляд возвращается к всаднику. В те несколько раз, когда я приходила в себя после собственной смерти, мне требовалось время, чтобы собраться и сориентироваться. Надеюсь, у всадника все будет так же.