Смерть Калибана. Повести - стр. 23

Внутренний толчок побудил его отвлечься от своих воспоминаний. Пора было действовать. Калибан проверил, туго ли стянуты тросы, которыми он был опутан, и попытался встать. Некоторое время ему это не удавалось сделать. Перекатываясь с боку на бок, Калибан добился того, что тросы ослабли. Натужившись, он рванулся и встал на ноги. Не обращая внимания на боль от туго врезавшихся в его тело веревок, вепрь отдыхал, собираясь с силами. Теперь он почувствовал, что сможет освободиться, и потому не спешил.

Калибан сделал пробное движение, пытаясь понять, насколько прочно закреплены на нем и в стенах его путы. Попытка не дала ничего. Все оказалось прочнее, чем он ожидал. Пережидая резкую боль, Калибан застыл в раздумье. Теперь он не стал торопить себя. Обстоятельность, бывшая главной чертой его характера, умерила нетерпеливое желание повторить свой рывок. Он думал долго, прежде чем приступить к дальнейшим действиям. Задние ноги были связаны между собой, и от них трос тянулся к противоположной стене. Это не давало ему возможности разбежаться или хотя бы оттолкнуться от земли. И все-таки он чувствовал, что самая уязвимая часть пут здесь. Калибан снова лег на бок и одним непрерывным усилием, все время его наращивая, натянул трос, связывающий ноги. Стало нестерпимо больно, но одновременно он почувствовал, как с ног пополз стягивающий их узел. Тяжесть тела не давала натягиваться тросам на подмышках и шее, и потому Калибан тянул все сильнее и сильнее. От ломоты и боли в коленях, словно клещами сжало сердце. Калибан невольно издал звук боли, но в следующий момент трос, пройдя самый утолщенный участок ног, соскользнул на землю. Вепрь обессилено замер, не пытаясь даже встать.

Сердце бешено колотилось, но он уже чувствовал, как проходит боль. Через некоторое время осторожно пошевелил затекшими ногами. С ними было все в порядке.

Теперь оставались путы на шее, плечах и туловище. Калибану не составило труда освободиться от веревки, которой он был привязан к противоположной стене. Сделав короткое движение, он выдрал из стены вместе с веревкой кусок доски. Теперь на нем оставался только один трос, эфемерной, тонкой паутинкой запутавшийся где-то под мышками. Эта паутинка показалась Калибану сущим пустяком. Он, не медля ни минуты, повторил свой рывок и тут же был опрокинут на землю инерцией своего тела. Боли он не ощутил, как это случилось с ним в предыдущий раз, но сердцем он вдруг почувствовал тревожный укол. Пока ещё не понимая отчего, откуда-то исподволь тихой змеёй в его сердце вползла тревога. Калибан поднялся и отряхнул щетину от налипшей грязи. Подойдя к стене, он некоторое время рассматривал то место, где крепилась последняя препона, державшая его в плену. И хотя желание оборвать эту тонкую струну было нестерпимым, Калибан обратил внимания на то, что трос был привязан к мощному столбу. Он понял, – то, что удалось сделать дважды, сейчас будет бесполезно.