Смерть из первых рук - стр. 4
В маленьком городке слухи разносились быстрее чумы. Со смерти матери не прошло и двух недель, как по кухням пошли кривотолки о девушке, погубившей родную мать и ставшей служанкой отца. Кто-то даже рассказывал, что она специально это сделала, из ненависти или от обиды. Хозяйки этих кухонь не знали сочувствия, в их поваренных книгах не было рецепта сострадания, а жалости они не испытывали даже к соли, которой щедро посыпали чужие, еще не затянувшиеся раны. Никогда еще зима не казалось такой долгой и темной. Отец приходил иногда с женщинами, иногда без, но каждый раз, когда новая знакомая спрашивала про дочь, отрицательно качал головой, говоря, что дочери у него нет.
Если человек хочет жить, он выживет, кто-то скажет, что жить и выживать разные вещи, что жить надо по-человечески и прочее, но среди них не найдется ни одного, кто бы добровольно сменил выживание на смерть. А все что не смерть – уже жизнь. Совсем другое дело – молчуны, кто ничего не скажет, и не будет искать разницы между жизнью и выживанием. Живет тот, кто выживание отождествляет с жизнью и наоборот: тот мертв, кто жизнь уравновесил с выживанием.
Четыре года прошло с момента, когда семья дала трещину. Боль притупилась, кошмарные воспоминания медленно замещались, перетасовывались, тускнели. Отец разбавлял ненависть водкой, получая в итоге безразличие. После четырехлетнего запоя с небольшими перерывами он осунулся и до не узнавания постарел, его ничего не волновало, а злость он срывал на дочери в основном из-за отсутствия спиртного. Трагическая смерть супруги отошла для него на задний план, стала не более, чем декорацией. В это же время, выяснилось, что мир девушки, все-таки не без добрых людей, и на каникулы она отправилась к бабушке, маминой маме.
Приятно, когда молодые люди обращают внимание, особенно ребята постарше. В такие моменты ее наполняли смешанные чувства и мысли, в которых она еще не могла разобраться. Да, в свои пятнадцать она выглядела просто великолепно. Поддерживать тонкую талию ей помогали стресс, постоянное напряжение и страх быть избитой собственным отцом, но были и природные задатки. Особое внимание заслуживали длинные каштановые волосы, спадавшие до самой поясницы, а также аккуратно посаженные небесно-голубые глаза, схоронившие переживание и грусть под юным, игривым блеском. Сама же школьница внезапный интерес объясняла сформировавшейся за лето грудью. Худенькая девушка, до каникул и мечтать не могла о полном втором размере и очень красивой, как ей самой казалось, правильной форме ее новых подружек.