Смерть и Воскресение. Семь слов о заупокойной молитве - стр. 8

Мы поговорим о двух смысловых центрах православного поминовения усопших, которые в равной степени присутствуют в заупокойных текстах: о ходатайстве за душу умершего и о покаянии. В силу того, что заупокойная молитва все-таки по преимуществу является просительной молитвой, мы остановимся на этом моменте подробнее. Здесь обязательно нужно сказать, что любой диалог, а молитва – это всегда диалог между человеком и Богом (или человеком и человеком), предполагает наличие чувства такта, которое митрополит Анастасий (Грибановский) определяет как «ум благородного сердца». Поэтому молитвенный диалог становится подлинным, если приоритетным для молящегося являются не его собственные интересы, но Тот, Кто должен его услышать, к Кому он в данный момент обращается.

Возникает резонный вопрос: на каких основаниях мы можем что-либо просить у Бога? Можем ли мы это просить у Того, Кто нам не известен, не близок, безразличен, Кто для нас по сути чужой? Не является ли наше прошение действительно бестактностью по отношению к Нему? Ведь странно было бы просить незнакомца оказать неоценимую услугу близкому вам человеку. Но в отношениях с Богом все еще сложнее, так как эти отношения не могут строиться на корыстных началах, даже если в основе нашего прошения, нашего ходатайства лежит самый благородный посыл – желание блага усопшему, дорогому для нашего сердца человеку. Молитва никогда не может носить характер сделки, молитвенные отношения с Богом – это не деловое партнерство по принципу: я что-то делаю для Тебя, а Ты для меня, я соблюдаю нравственный или ритуальный закон, а Ты исполняешь Свои обетования.

Нужно дать себе ясный отчет в том, что в религиозной жизни не может быть никаких гарантий. Мы не можем навязывать Богу свою волю и свои представления о том, что хорошо, а что плохо, человек сам по себе отчасти лишен способности различия добра и зла. Об этом свидетельствует и русская поговорка: «Благими намерениями выстлана дорога в ад». Что в данном случае является благом, а что может нанести непоправимый вред человеческой душе, какое из двух зол является наименьшим – это не дано нам определить, глубина бытия скрыта от рефлексирующего рассудка.

Поиск правды без Бога чреват катастрофой. Это предостережение можно отнести в равной степени как к жизни отдельного человека, так и к истории народов и государств. Как известно, борьба за свободу, равенство и братство, под лозунгами которой совершалась французская революция в конце XVIII века, закончилась общеевропейской войной. А плодами эпохи Просвещения, среди прочих достаточно сомнительных достижений, стал аморализм маркиза де Сада и гильотина. Поэтому поиск духовного блага для человека возможен лишь в самоотречении, в самоотречении не только от своих желаний, дабы не было соблазна принять желаемое за действительное или навязать свои желания Богу, но и в отказе от тех стереотипов и рассудочных построений, которыми мы руководствуемся в повседневности.