Смерть и побрякушки - стр. 79
Наконец Марина выдохлась и вопросительно уставилась на Кирилла.
- Я переговорил с владелицей нотариальной конторы, в которой Павел оформил документы на передачу собственности, - лицо Кирилла исказилось, словно мужик касторки хлебнул. Странно, а Марине казалось, что уж кому-кому, а господину Валуеву стерва Аллочка должна приглянуться. Типичные два сапога – пара: оба лощеные, надменные, самоуверенные, оба большие мастера без мыла в задницу лезть. Марина на секунду представила, как Кирилл и Алла, стараясь не терять величавого достоинства, вынуждены лезть туда, куда она подумала, и сдавленно хихикнула.
Кирилл окинул ее презрительно-обиженным взглядом.
- Вам не интересно?
- Что вы, еще как интересно! – поспешила заверить его Марина, давясь смешком, и тут же не выдержала, тихонько фыркнула. Картинка, нарисованная воображением, стала уж совсем разнузданно-невыносимой.
Кирилл одарил ее еще одним оскорбленным взглядом, но, видимо, решив не обижаться на и без того убогое создание, продолжил:
- Владелица, - уголки рта снова дернулись в едва заметной гримасе, - утверждает, что Павел явился в офис вечером, перед самым закрытием, ради него даже пришлось задержаться. Документы оформлял у одной из сотрудниц, унес их с собой и, видимо, сразу спрятал в банковскую ячейку. Тогда же отправил письма вам и мне. А ночью его убили. Ребенка пощадили потому, что никто, кроме владелицы и работников "Де юре" не знал о передаче собственности. Зато теперь за него взялись целенаправленно, всерьез. Они, кто бы они ни были, не отвяжутся.
- Марина Сергеевна, вы сами должны понимать, что мальчику опасно здесь оставаться. Я увезу его…
- Ну вот, снова-здорово. От него дельного совета ждут, а он опять свою фигню мелет…
- Я совершенно не понимаю, почему вам угодно называть мои предложения фигней.
- Да потому что откуда я знаю – может, вы и есть главный гад. Может, вы как раз Пашку с Аленкой и прикончили, а я вам своими руками ребенка отдам!
Кирилл набрал полную грудь воздуха, словно готовился дать отповедь, и вдруг резко выдохнул. Он посмотрел на Марину растерянно, и беспомощное выражение на его обычно надменной породистой физиономии показалось ей неожиданно трогательным.
- Это не я, - совсем по-детски сказал он.
- Все вы так говорите, - пробурчала Марина.
- Вы сами сказали, Павел обо мне писал.
- Если бы не это, я бы вообще с вами не разговаривала. Но доверять… Только о себе я абсолютно точно знаю – я Пашку и Аленку не убивала, и Сашку не трону…
Из комнаты раздался грохот разбитого стекла.
- …разве что попу набью, - Марина бросилась к ребенку, послышался ее гневный голос, вычитывающий Сашку за безобразия.