Смерть и побрякушки - стр. 59
- Какая женщина? – стремительно обернувшись, Марина воззрилась на перепуганную Юльку.
- Не знаю, - растерянно пожала та плечами, - Я ведь недавно здесь, не всех еще запомнила. Но раз она тут ходит, значит, сотрудница, ведь так?
- Юля, вы не рассуждайте, - с грозной ласковостью немецкого фельдфебеля попросила Марина, - Просто скажите, чего хотела эта женщина.
- Предложила отвести мальчика к вам. По имени его назвала. Я думала, пусть отведет, раз я не могу им заниматься. Только Саша раскапризничался. Она к нему, а он как заорет! Тут топот, вы бежите. Она наверх глянула и заторопилась.
- Как она выглядела?
- Обыкновенно. Я ее и не разглядела толком: одни глазом на Сашу, другим на ксерокс… Марина Сергеевна, что-то не так?
Марина задумчиво покачала головой и двинулась дальше. Все, вроде, в порядке. Действительно, почему бы какой-нибудь доброй душе не предложить помощь захлопотавшейся Юле? Наверняка все знают, что новая начальница притащила ребенка с собой на работу. Что сбежала доброхотка, тоже не удивительно. Когда руководитель компании, встрепанная, босая, юбка перекошенная, как малахольная носится по лестницам, лучше держаться подальше. И все-таки, все-таки… Сердце не на месте.
Марина вошла в кабинет, усадила Сашку в глубокое кресло. Какая-то мыслишка шебаршилась, не давала покоя. Что-то сегодня она увидела, или услышала… Что-то очень странное, нескладушку какую-то. В компьютере? Когда по коридорам носилась? Нет, не вспоминается.
Пожалуй, хватит с нее на сегодня достославного концерна "Worldpress". Душно тут стало, муторно. Поехать, что ли, в «Нимфу», уладить последствия Эдиковой дурости. Дурости ли? Так ли глуп толстячок, или прикидывается, а за всеми его выходками стоит тонкий расчет, дальний умысел?
Марина хлопнула себя ладонью по лбу и нервно заметалась по кабинету. Эдичка, ну конечно, вот она, беспокойная мыслишка!
- Света, зайди ко мне, пожалуйста!
Лучащаяся исполнительностью секретарша материализовалась на пороге, и Марина поинтересовалась:
- А почему, собственно?
В ответ на полный недоумения взгляд пояснила:
- Эдуарду Викентьевичу не позволяется принимать никаких решений, его приказания не исполняются, служащие его откровенно в грош не ставят. И тем не менее, ежедневно он здесь: статус компаньона, кабинет, участие в совещаниях. На кой?
- Деньги-то его все-таки, - пожала плечами Света.
Марина ощупала рукой челюсть – не отпала ли. Вроде на месте.
- Вы не знали? – удивилась Света, - Это Эдуард Викентьевич дал Павлу Афанасьевичу деньги на создание компании. Ой, да там целая история вышла! Прямо как в американском кино! – зачастила Света, обрадованная возможностью просветить начальство, - Макаров был такой, весь из себя футы-нуты: и джип у него, и мерседес, и охранник, как говорится, "при делах". Покойный Пал Афанасьич, земля ему пухом, решил, что тот крутой до невозможности, три месяца его окучивал, расписывал перспективы. Макаров млел, балдел, говорит: приезжай, договор подпишем. Шеф наш к нему со всеми бумагами прикатил, Макаров их просмотрел солидно, колпачок у ручки свинтил, подписывать нацелился… Вдруг трах! бах! Дверь вываливается, влетают парни самого бандитского вида, всех кладут на пол. Потом заходит элегантный пожилой господин и небрежно так, с шиком, начинает Эдичку ногами пинать. Сквозь зубы ругательства цедит. Шеф хоть и на полу валялся, а ушки на макушке держал. Выясняется, раздраженный дядечка Макарову папа, и к сыночку у него большие претензии. Вроде бы денежки, что Эдичка боссу пообещал, он у своего папаши свистнул, а тому сыновье самоуправство не по вкусу. А Макаров прямо с пола возникать начинает: ты меня не любишь, не уважаешь, в стороне от дел держишь, так я свою компанию вот с этим мужиком открою – и в Пал Афанасьича пальцем тычет. Папаша тут про шефа вспомнил, и велел телохранителям его отмутузить. Дескать, чтоб неповадно было обманывать убогих дуралеев, вроде его сыночка. А Пал Афанасьич давай кричать, что никого он не обманывал: вот бизнес-план, вот проект, смотрите сами. Шефу по зубам все-таки дали, а потом вместе с Эдичкой и всеми бумагами с собой увезли. Ночь в подвале продержали, а утром Эдичкин папаша Пал Афанасьича к себе вызвал. Тот думал – убьет, а он ему: бизнес–план хорош, а идея пресс-концерна так вообще гениальная. Он, оказывается, ночью материалы посмотрел и пришел в полный восторг.