Смерть и побрякушки - стр. 50
Под градом изумленных взглядов протопав через все здание, Марина добралась до приемной.
- Доброе утро, Марина Сергеевна, звонили из… - секретарша замолкла, дежурная улыбка медленно увяла на ее лице, - Марина Сергеевна, а это теперь обязательно?
- Что это? – ледяным тоном осведомилась Марина, готовая рвать, метать и увольнять.
Мгновенно побледневшая секретарь, уже пожалевшая, что осмелилась задать вопрос, сдавленно пробормотала:
- Да вот… тапочки…
Марина опустила глаза. У Сашки на ногах красовались хорошенькие вышитые меховые тапочки, осыпанные легкими бисеринками дождя. Марина перевела взгляд на свои ноги. Привыкшая, что в ее родной прихожей всегда стоит одна-единственная пара обуви, она обувалась не глядя. В результате, вместо ботинок на ногах красовались старые "гостевые" тапки, оставленные ночным визитером. Из прорехи торчал большой палец, еще более сиротливый от обтягивающего чулка.
Комната коротко и резко крутанулась у Марины перед глазами, голову повело куда-то в сторону, пол ударил под коленки, и Марина обессилено рухнула в бездонный черный провал.
Дождь в приемной – уже чересчур! Да еще такой мелкий, противный, леденяще холодный.
- Марина Сергеевна! Ну Марина Сергеевна же!
Марина прищурилась от падающего в лицо света, помотала головой и тут же резко села, натолкнувшись на немигающий, налитый ужасом взгляд серо-голубых глаз.
- Сашь, что ты, маленький, чего испугался?
Сжавшись в комочек, Сашка забился в угол кабинета и таращился на нее полными беспредельного страха глазищами. Увидев протянутые к нему руки, он сперва отпрянул, а потом вдруг сорвался с места и стремительно протопотав через всю комнату, почти рухнул Марине на колени. Крохотные ручонки плотно, до боли охватили ее за шею. Сашка вжимался в Марину, напирал головенкой, словно пытался поглубже спрятаться, закопаться в ее объятия.
- Ну что ты, что? – беспомощно повторяла Марина, все крепче прижимая его к себе, - Ничего страшного, все в порядке, все хорошо…
- Он так испугался… - послышался голос. Марина огляделась. Она лежала на сером ковровом покрытии в Пашкином, теперь – в ее кабинете. Над ней, со стаканом в руке, склонилась секретарша. Ага, понятно, откуда дождь. Только непонятно, как хлопнувшись в обморок в приемной, она очнулась в кабинете.
- Я вас втащила, - смущенно ответила секретарша, явно неуверенная позволительно ли столь фамильярное обращение с бесчувственным телом начальства. И поторопилась объяснить, - Сзади Эдуард Викентьевич шел, я подумала, вы не захотите, чтобы он вас… ну, предпочтете быть более подготовленной…