Смерть этажом ниже - стр. 14
Там было написано:
«Как можно рассуждать о Мальвинских островах, когда у нас в городу такое тяжелое положение, но обратиться совершенно некуда. Скажите, чтобы к нам прислали корреспондента. Городу буквально угрожает опасность, она исходит от деятельности химзавода и биокомбината. В один прекрасный день они устроят у нас эпидемию, а пока они медленно убивают наших детей, но никто не обращает внимания».
Подписи не было.
Шубин оставил записку на столе. Городов, где плохой воздух и вонючая вода, немало. Все на свете относительно: ему, Шубину, хочется снова пожить в Швейцарии, а этим людям Москва кажется недосягаемым раем.
Он подошел к окну. Темнело. По небу, озаренному розовым зимним закатом, тянулись горизонтальные полосы неестественного анилинового цвета.
В комнате было душно, Шубин, забыв о городских ароматах, приоткрыл окно. Потом захлопнул его.
Шубин решил вздремнуть.
Проснулся он от того, что в комнате стояла Эля.
– Что? – спросил Шубин, открывая глаза. – Пора?
– У вас лицо выразительное, – сказала Эля. – У меня брат художник, Гера, на кладбище работает, на плитах вырезает буквы и венки. Хотите, к нему поедем, он вас нарисует, лады?
Шубин рассмеялся. Он вскочил, стараясь сделать это легко и молодо. И сразу оказался рядом с Элей – номер был мал. Она подняла глаза и посмотрела на Шубина внимательно и серьезно. Руки сами притянули ее за плечи. Эля послушно сделала шаг вперед. Ее губы чуть разошлись, как бы ожидая поцелуя, и поцелуй получился долгим, как будто не первым, а тем, десятым, сотым, от которого одно движение до близости. Рукам Шубина было неловко прижимать к себе скользкую кожу куртки.
Эля вдруг оттолкнула Шубина. И сказала, будто процитировала:
– Не время и не место.
Сам поцелуй не вызвал в ней удивления или сопротивления.
– Извини, – сказал Шубин.
– А чего извиняться. Я заводная. Если бы не кожан, вы бы почувствовали. Пошли, а то Федор Семеновича инфаркт хватит.
Она пошла к двери первой. Шубин натягивал аляску и смотрел на волосы Эли, очень густые, черные, прямые. Восточные волосы. А лицо русское.
– Волосы у тебя красивые, – сказал Шубин, выходя в коридор.
– Это раньше были красивые, – сказала Эля. – Я химию делала. А когда на машине стала работать, обрезала. И не жалко.
Дежурный с красной повязкой у двери поднялся, когда Шубин поравнялся с ним. Открыл дверь. Какое тупое, злое лицо, подумал Шубин.
– Он всегда так? – спросил Шубин.
– Ну что вы! Он в людях разбирается. Другого и не заметит.
– Или его предупредили?
– О чем предупредили?
– Что приехал ревизор, остановился в гостинице.