Смерть. Чернеющий разум - стр. 9

Мы повторили томографию в надежде ошибки, но как обычно бывает в таких случаях, это не было ошибкой. Томография выявила небольшое черное пятно, конечно же, оно ассоциировалось с жидкой смертью. Как будто этот черный вязкий состав перебрался в мой мозг и застрял в нём. Стало как-то не по себе…

Мы обсуждали это весь день и весь вечер, договорились, пока что не засыпать мёртвым сном. Но если честно, мне хотелось повторить этот сеанс. Сложно сказать, почему. Это была, как зависимость, но я бы не стал сравнивать её с наркотической. Это скорее жажда отдыха, невероятное желание поспать… теперь, когда я спал, не чувствовал себя отдохнувшим настолько, как тогда. Только мертвый сон дал мне настоящий покой и отдых. Я хотел ощутить это снова. И неважно было, что мой мозг изменяется, неважно, что тогда я видел ужасные кошмары…

Алекс, Эльза и Борис были взволнованы за меня, но один только я ходил нервный. На перемене чуть не подрался с однокурсником, который заявил, что разоблачит мои измены перед Олесей. Я сразу вспыхнул в ярости. Не стал даже слушать дальше, меня не волновал его компромат. Я просто прижал его к стене и собирался бить. Борис вовремя перехватил мою руку, и лицо смазливого мальчишки осталось целым. Если бы я избил сына директора, у меня бы точно были проблемы. Хотя, кто знает, может они уже появились… но я понял, что в настоящий момент у меня только одна проблема – неконтролируемый гнев.

– Ты совсем рехнулся? Ты знаешь, кто он? – спросил Борис, глядя вслед убегающему парнишке.

– Вылизанный педик! – кричу я громко, чтобы тот услышал. К слову, потасовка произошла на лестничной площадке. Скорее всего, парнишка испугался, что я спущу его с лестницы. Когда я прижал его, он стоял у самого края ступеньки. И да, это был лучший друг моей Олеси, и он действительно был неправильной ориентаций. Как бы то ни было, я никогда не выражался столько омерзительно на людях. Это только доказывало, что со мной что-то не так.

– Кем бы он ни был, он не претендует на твою Олесю и он прав, – серьёзным голосом сказал мне Борис.

Я сразу же попытался убедить Бориса, что ещё не свихнулся. «Все норм, приятель» его не устроили, но я постарался быть искренне убедительным. Вроде бы Борис поверил. Я слил всё на бессонницу и великую любовь к Олесе, остальным просил не рассказывать об этом, ибо вечером у нас намечается кое-что. Борис обещал.

Я отправился домой, благо, уроки уже закончились, и после несостоявшейся драки не пришлось слушать лекции мудрых учителей. Слова Бориса «он прав» бесили больше всего. Ненавижу признавать свою вину, но сейчас я бы не смог иначе. Я сам понимаю, что давно стоит приубавить похотливый пыл, но я просто не могу. Это сильнее меня… не знаю даже, как вам объяснить. Я люблю Олесю, не хочу её обидеть, но я просто не могу не изменять. Как это вообще так жить? Имею в виду, как жить, занимаясь сексом только с одной женщиной? А если она не хочет? Всё время ждать пока её высочество смилостивится и даст? О не! Не! Такое точно не для меня. Да и дело не только в сексе, просто иногда хочется другую. Даже не знаю, почему, – сравнить, вкусить. Не надо думать обо мне плохо. Знаю, многое такое не одобряют, но тот, кто однажды вступил на путь разврата, не может остановиться. Это очень сложно. Зависимость, как от курения. Вроде бы вредно, заслуживает некоторого осуждения, но можно обойтись и без этого, если немного помучиться. Только вот сразу встаёт вопрос, а зачем мне мучиться? Почему не получить удовольствие. Вот и я не знаю, зачем мне упрямо сохранять верность, которую вряд ли кто-то оценит. Верность – само собой разумеющееся штука, типа ты и я, и больше ничего, так же принято считать. Но верность – это как вода в кране, больше удивишься, если она исчезнет, а когда она есть, присутствие не замечаешь. Не знаю, как у других, у нас с Олесей так. И я думаю так.