Смерть. Чернеющий разум - стр. 4
В нашей компании есть одна девушка, её зовут Эльза, и мы все в неё влюблены – в хорошем смысле и только по-дружески. Ну, о ней мне почти нечего сказать. Обычная девчонка, в меру с юмором, в меру скромная, не курит, не пьёт, не употребляет запрещённых веществ, впрочем, как и все мы. Хотя про себя я уже не уверен. Я один из первых, кто осмелился попробовать жидкую смерть. В шутку так мы назвали этот странный состав: чёрная, как смола жидкость, чем-то напоминающая жидку жвачку. Да, она омерзительно тянется, почти, как горячий сыр, растопленный в микроволновке. Но эта штука более нежнее, чем сыр, легко тает в любой жидкости, даже в масле, что показалось нам странным. Ведь обычно, что тает в воде, в масле не растворяется.
Жидкая смерть высыхает медленно, в результате каменеет настолько, что и молотком не разломить. Мы проводили эксперимент высушиванием, думали, что эта порция смерти уже уничтожена, чёрный камешек невероятной прочности не таял ни воде, ни в масле, ни в спирте. Мы с друзьями даже поссорились из-за этого. Алекс не готов был жертвовать бесценным составом даже в малом количестве. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не выясняли, откуда он берётся, из чего конкретно состоит. Тогда, казалось, получить ответ мы никогда не сможем…
Закаменелая смерть снова стала жидкой, мы оставили её в воде на ночь, постепенно она раздулась, словно гидрогель, и смешалась с водой. Не больше, не меньше в количественном составляющем. Мы выясняли наверняка, что это не живые организмы, не бактерии, чего я боялся больше всего. Терпеть не могу мелких существ. Если бы микроскоп показал хоть какую-то живую активность, меня бы и под пушкой не заставили это принять. А так я вызвался первым добровольцем на эксперимент «смерть». Мы всегда давали названия своим проектам и в данном случае не стали мудрить, «смерть» – просто и ясно и по существу. Но мне кажется, что пожалею о том, что принял жидку смерть. Не знаю, может это неправда, но я чувствую какие-то изменения в себе. И я ещё не понял, какие именно. От первой порции я проспал почти восемь часов. За это время увидел все эти кошмары про кролика, маньяка и прочую фантастику, про которую я рассказывал.
– Ну как, ты уже стал добрее? – подшучивая, спросил Борис.
– Ну да, наверное, – усмехнулся я неестественно. На самом деле, у меня было плохое настроение, и я не готов был к шуткам и веселью. Ещё бы, после увиденных кошмаров, вряд ли кто-то другой на моём месте смог бы радоваться.
– Алекс чуть в Париж не свалил, думая, что грохнул тебя.
Для меня было странно, что Алекс переживал больше всех за мою смерть. Видимо, он не боялся воровать, а вот убивать для него недопустимое преступление. Хотя речь не идёт о настоящем убийстве, я же сам хотел принять эту штуку, но думаю, он сильно испугался. Ведь, по сути, это его странный состав я употребил, он его выкрал и мог считать себя виноватым. Не знаю только, почему он решил, что во всём обвинили бы именно его. Мы все были замешаны в этом и в равной степени несли ответственность. И даже я – подопытный и рискующий собой. И тогда я был уверен, что рискую только собой…