СМЕРШ. Один в поле воин - стр. 45
– Другого ответа я от тебя не ожидал, – в голосе Рязанцева зазвучали теплые нотки, и суровые складки, залегшие у губ, разгладилась. Он деловито зашелестел документами, нашел лист со списком сотрудников абвергруппы 102 и данными, которые удалось собрать контрразведчикам, и, потрясая им в воздухе, спросил:
– Что скажешь об этом зверинце?
– Клейма негде ставить! Ненавижу! Попадись мне, убил бы на месте! – заявил Петр и грозно сверкнул глазами.
– А вот это для разведчика уже плохо. Ненависть – плохой советчик. Запрячь ее подальше!
– Как? Понимать – понимаю, а сделать… – и Петр развел руками.
– Надо, Петр Иванович! Абверовцы – они, как те собаки: чужака за версту чуют.
– Ну вот, а мне с ними в одной стае бегать, да еще подвывать. На этом и боюсь сорваться.
– С таким настроем – да, но… – Рязанцев задумался, а затем огорошил: – Помнишь, в сороковом тебя вызывали в Особый отдел по недостаче на складе ГСМ? – и, не услышав ответа, спросил: – Что тогда было на душе?
Петр помрачнел и глухо обронил:
– Не хочу даже вспоминать.
– А все-таки?
– Честно?
– Конечно!
– Я бы таких, как Рохлис, и близко к органам не подпускал!
– Всяко бывает, как говориться, в семье не без урода. Но дело не в нем, а в тебе. Так все-таки, что думал? – возвратился к своему вопросу Рязанцев.
Петр замялся.
– Ну, говори-говори, дело-то прошлое, – мягко, но настойчиво подталкивал его к ответу Рязанцев.
– Враги пробрались в советскую власть, чтобы веру в нее у народа подорвать.
– Та-а-ак, с врагами понятно, а как с властью?
– В каком смысле?
– В прямом. Что о ней думал?
– Э-э-э, – не знал, что сказать Петр.
– Наверно, обида была? Ты ей верно служил, а она тебя под трибунал.
– Не, Павел Андреевич, я ее с Рохлисом не путал.
– Оставь его в покое! Если думаешь, я старое решил ворошить, то ошибаешься.
– Павел Андреевич, о чем вы? У меня этого и в мыслях нет! Вы меня, можно сказать, с того света вытащили. Я вам по гроб обязан! Я…
– Перестань! Речь не обо мне, а о том, как тебе выполнить задание и живым вернуться. А для это надо с одним важным вопросом разобраться.
– Каким?
– Скажу, но сначала ответь: как ты относишься – нет, не к Рохлису – с ним все понятно, а в целом к органам?
– Н-у-у, как и все.
– Это не ответ. Боялся? Ненавидел? Ну, уж точно, не любил, – продолжал допытываться Рязанцев.
Петр смешался и, опустив глаза, невнятно пробормотал:
– А за что вас любить. Я…
– Давай-давай, дальше.
– По правде говоря, ничего хорошего я от вас не видел. Не успело заглохнуть дело по ГСМ, так меня с другого конца зацепили. Бойцы на складе языками чесали, а опер им антисоветскую агитацию начал шить. Я уж не говорю про Макеева. Этот меня с ходу в шпионы записал! Если бы не вы, то червей бы уже кормил!