Смерч - стр. 48
Они взяли с собой лишь специальные ножи из углеродистой керамики, оставшиеся у Самандара с прошлых времён, не читаемые «магическими детекторами» граничных сторожей, и по фляжке с водой. Остальное – защиту и транспорт – должен был обеспечить тхабс – особое «магическое заклинание», имеющее силу физического закона. Недаром тхабс называли «следом» Безусловно Первого, Творца Мироздания, «сдавшего» его «в аренду» своему ученику, оказавшемуся впоследствии первым в истории Вселенной Отступником.
Условились, что в случае непредсказуемых изменений ситуации каждый будет «включать» тхабс, не дожидаясь реакции спутника. Оба знали, что даже тысячные доли секунды иногда решают судьбы великих воинов и магов, и были готовы подчиниться не мысли, а инстинкту, опережающему любую реакцию сознания.
Как-то в разговоре с Котовым Иван Терентьевич затронул тему потенциальных возможностей тхабса, имеющего некие интервалы использования. Но это было давно, и Василий Никифорович помнил лишь то, что тхабс может изменять состояние владельца не только в интервале «разрешённой неизвестности», дающей право переходить границы «розы», но и в интервале «разрешённой хроноинверсии». Однако вспомнил об этом Котов только сейчас, перед самым походом, пожалев, что не выяснил у Парамонова суть темы.
– Забыл что? – оценил его застывший взгляд Самандар, проницательный, как психиатр.
– Нет, ничего, всё в порядке, – встряхнулся Василий Никифорович. – Вспомнил давний разговор с Иваном Терентьевичем.
– О чём?
– Потом поговорим. Ты готов?
– Как пионер.
– Тогда помчались. Сначала выходим в «мир А», потом решим, куда двигаться дальше. Не напороться бы на сторожевых псов.
Василий Никифорович имел в виду особые программы контроля границ реальностей, способные приобретать физическую сущность и плоть.
– Асата убил ещё пентарх Удди, – пожал плечами Самандар. – Если никто его не заменил, нас не перехватят.
– Посмотрим.
Василий Никифорович задержал дыхание и мысленным усилием сдвинул диапазоны чувственного восприятия мира вокруг. Сработал тхабс. Сознание вылетело за пределы всех частотных уровней психики и тут же восстановилось вновь.
Путешественники оказались в «мире А» – «ближайшем» к Материнской реальности «лепестке розы», представлявшем собой мир искусственных объектов. Оба уже не раз посещали сей не слишком гостеприимный уголок «розы» и теперь с любопытством начали озираться, вспоминая пейзажи и сооружения.
Со времени боя семёрки землян с пентархом Удди здесь ничего не изменилось.
Город, некогда славившийся своим архитектурным разнообразием и совершенством, перестал существовать. Все его здания оплыли, как стеариновые свечи, превратились в полупрозрачные и молочно-белые сталагмиты, частью растрескавшиеся, частью рухнувшие на землю. Здание, на крыше которого появились Посвящённые, осело, превратилось в горбатый мост, расколотый пополам, но ещё держалось. Лес, заполнявший в давние времена пространство между зданиями, изменился до неузнаваемости, превратился в «мотки проволоки» и «паутинные наросты» красного цвета.