Смерч – это круто! - стр. 22
– Новый вид будильника, который действует ментально? – полюбопытствовала Люба, взглядом скользя по плакату, где она была без одежды, но с алфавитным гироскопом в голове (изображение принадлежало периоду ее роли очарованной героини порнокниг, живущей в подсознании безличного мальчика-инвалида).
– Никакой это не будильник. Разве что крепеж откажет – программный блок излучателя отвалится, сбрякает об пол, и я тогда проснусь… – насупился Пуфик, бережно прижимая черную коробочку к брюху. – С ее помощью я могу не думать про прием «антидрима». Она заменяет таблетки. Эта штука блокирует сны, воздействуя на мозг микроволнами или как-то по-другому… В общем, она меня защищает.
Влажные глаза хозяина квартиры затопил некий священный ужас. Он будто встретил Бога на безлюдной улочке, но почти сразу забыл о таком невероятном событии, а сейчас пытался все вспомнить при поддержке «волшебной» коробочки.
– Только не говори, что нашел ее на помойке, – шутливый Лиссов недоверчиво ухмыльнулся, поглядывая в сторону плаката с обнаженным нейрообразом Любы.
Настоящая Севередова прильнула к двери спиной, ожидая выхода из владений Пуфика.
– Я купил ее у одного барыги-киберядерщика. Она работает исправно. Я сплю, но снов не вижу, – Пуфик надулся от важности и убеждения в непогрешимости спасительного прибора, став визуально еще толще.
– Ладно, все. Мы поняли. Рады, что ты защищен от сновидений. Маньяк до тебя не доберется. Именно по этой причине вся труппа ждет твоего участия в завтрашней постановке, – Люба открыла исходящую дверь, готовясь к старту. – Больше не пей. Выспись. Спасибо за пиво. И пока, – девушка вышагнула из квартиры, Лиссов устремился следом за ней, простившись с Пуфиком в скоростной манере.
Тот пьяно глянул куда-то далеко, превышая несколько психико-визуальных пределов, а после неспешно затворил дверь.
Смертельный ветер раскроил череп планеты, она уже не способна стареть.
Гигантские трубы клянутся друг другу в бесполой любви, рождая черные дыры снаружи, сливаясь серым кошмаром внутри. Мятая тьма ослепляет воспоминания о каждой моей жертвенной жизни, каждой уродливой красоте судьбы, что я отняла.
У них появляется огненный крик, но мне это даже приятно.
Планета пылает зеленью перерожденья. Она заигрывает со мной (вся, целиком), вонзая жало раздвоенного языка мне в затылок.
Я двулико смотрю ей на дно, закручиваясь вместе с ветром. Безумный вулкан ужаса взрывается в ночь сновидений, моих исчерпанных чувств.
Любовь льется по трубам, копится осколками дыр нагнетающей пустоши, вычищает сознание. Бессонница спит. Я сижу где-то рядом, гляжу через смерть, ее глажу. Мне больше не слышится шум, я заперт свободой, но скоро и это пройдет. Земная планета зажата в объятьях покойных.