Смех и грех Ивана-царевича - стр. 3

– Извини, не поняла, – остановила меня Нора. – Кто такая Мими? Ты же сказал, что в цирке дю Солей нет зверья, твоя подруга там не работает.

– Мими – обезьяна, ее не выпускают к зрителям, – пояснил я. – Она не исполняет номер, а гримирует Морелли.

Глаза Норы из миндалевидных стали круглыми:

– Мартышка? И ты с ней общаешься по скайпу?

– Понимаю ваше удивление, – вздохнул я, – вы знаете, что я не люблю пользоваться Интернетом. Но ради близкого друга пришлось поступиться принципами.

– Твоя макака умеет разговаривать? – подскочила Элеонора.

– Пока не научилась, но в скайпе есть функция обмена сообщениями, – пустился я в объяснения. – Мы смотрим друг на друга и пишем. Хотя я давно научился понимать Мими без слов. Но вы же меня позвали не для того, чтобы выяснить, какие отношения связывают нас с Мими?

Нора кашлянула:

– Нет. Я не подозревала, что ты скорешился с обезьяной. Ты случайно не взял себе в камердинеры медведя?

Я засмеялся:

– У Тихона непростой характер, у него нет ума и шарма Мими. Тиша вместе с Костей сейчас работает где-то в Сибири. Думаю, им там лучше, бурые медведи плохо переносят жару.

– Боже, спаси мой разум, медведь-таки тоже есть в его жизни… – пробормотала Нора. – И кто из них топтыгин? Константин?

– Нет, Тихон, – поправил я.

– Похоже, он пока не освоил скайп, – хихикнула бизнесвумен.

Я кивнул:

– Да, Тиша не из самых сообразительных.

Элеонора встала, скрестила руки на груди и произнесла целую речь:

– Ваня! Давай забудем про цирк и про твоих новых, немного странных приятелей. Я знаю, что ты работаешь редактором в захудалой газетенке «Мир глазами человека», правишь чужие статейки, получаешь три копейки. Слава богу, Николетта, твоя маменька, гостит сейчас в Америке у Коки. Зять последней переехал жить в США и прихватил с собой тещу. А вот крокодила Борю ему пришлось оставить – штатники не дали животному визу. Кока очень расстроилась, Борис ей нравился.

Я мысленно пожалел мужика – лучше бы консульская служба поступила наоборот: впустила в Нью-Йорк рептилию и оставила за бортом Коку.

– Интересно, как бы ты выкручивался, останься твоя маман в Москве? – продолжала Нора. – Твоего нынешнего заработка не хватит даже на триста граммов экологически чистого творога из Швеции, который обожает Николетта.

Я молча слушал бывшую хозяйку.

– Короче, тебе приходится унижаться в низкосортном издании, пресмыкаться перед владельцем ничтожного листка за медяки. Может, вернешься ко мне?

– Спасибо за предложение, но нет, – твердо ответил я.

Элеонора сгорбилась:

– Ваня, помоги, мне одной никак не справиться. Я ведь не предлагаю тебе вновь идти на оклад. Но, скажу откровенно, вместо тебя я так никого и не нашла. Иван, ты незаменим! Я слабая женщина, не способна без друга ворочать делами, страдаю депрессией, мигренью, да еще нога каждый день болит. Короче, измучилась я.