Служил Советскому Союзу! - стр. 15
– Нашу работу парень делает. Сам и судья и прокурор – отвечал Мастрюков руководству, которое требовало срочной поимки «народного мстителя» – жалко будет сажать, тем более за что? За этих уродов и отщепенцев, бандитов и насильников?
В тайне, он даже радовался, что не может поймать, хотя руководство и ругало его за низкие показатели по этому вопросу.
Кузьма ни разу не попался в руки милиции, что говорило о его хорошем чутье и подготовке, зато многие хулиганы, бандиты и насильники были вынуждены на длительное время бросить свое «мастерство» и залечивать раны.
Однажды у ресторана «Херсонес» к пожилому подвыпившему боцману, отслужившему свой срок, и обучавшему теперь молодых боцманят на учебном крейсере «Слава», дяде Васе или, если официально, то Василию Адамовичу Вербицкому, пристали три хулигана.
На их горе, как раз в этом месте, и именно и в это же время, совершенствовал свое мастерство рукопашного боя курсант пятого курса Кузьма Гусаченко. Хулиганы только успели сбить дядю Васю с ног, как появился Кузьма. Не выясняя обстановки, он сильными ударами ног сбил с ног, сразу двоих хулиганов, и обратил в бегство третьего. А когда один, из уже уложенных, достал нож, и попытался его использовать, то Кузьма просто сломал ему руку. Второго пришедшего в себя, он отряхнул, и отправил вызывать скорую помощь для потерпевшего.
Подняв и отряхнув дядю Васю, Кузьма отвел его в маленький домик в Стрелецкой бухте, где и проживал отставной боцман. Дядя Вася пригласил его к себе домой, где их встретила радостно его жена Анастасия Петровна:
– Как на нашего Николеньку похож, ну просто вылитый Николенька – всплакнула она.
– Цыть поломошная. Только ему я сегодня жизнью обязан, а то налетели три вурдалака, пришлось бы там жизнь и кончать наверно, коли б не он. Корми нас ужином и бутылку ставь на стол. Имя то, какое красивое, истинно русское Кузьма – со значение произнес дядя Вася.
– Не, не пью я дядя Вася. Извините, а вот перекусить можно, а то нас не кормят домашним в системе – сказал Кузьма, с уважением старому мичману оглядывая окружающий его интерьер.
На стене висели множество фотографий, на одних молодой дядя Вася улыбался на борта различных кораблей. То с эсминца «Незаможник», то с эсминца «Лихого». Черный чуб свешивался из под небольшой мичманки, а вот он с Анастасией Петровной сфотографирован у своего дома, вот они с взрослым парнем, видимо провожают в армию. А на этой, они где-то в Ялте на пляже. А вот висит в черной рамке фотография парня в бескозырке с надписью «Новороссийск».
– Сын, Колька, – пояснил дядя Вася, и смахнул слезу с глаз – погиб на «Новороссийске» в 1956 году. Даже могилки нет. Всех кучей зарыли, и имена даже не написали. Мы каждый год ходим, убираем, и фотографию с его фамилией ставим. Угробили, корабль, а парней ответственными сделали. Он же в БЧ-5 служил и поэтому по тревоге внизу был, так и остался.