Служебный роман с чужой невестой - стр. 56
Я отпихнулась и выползла из-под тяжелого мужчины. Да, страстного, да, отца моего будущего ребенка. Но не моего мужчины, потому что я для него – всего лишь объект. Так? Или, что он имел в виду, озвучив такой дебильный вопрос? Свадьбы не бу-у-удет, Прэскоту я не доста-а-анусь. Вранье! Хотелось перекривить его и вмазать с локтя, но я спокойно встала и, качая бедрами, пошла в душ. Смывать с себя грязь этих липких отношений. Никогда больше не позволю ему к себе прикоснуться, ублюдок хренов…
Все они видят во мне только дырку, пользуются, ведь я больше ни на что не гожусь. Могу лишь быть сучкой для временного траха и выбивания из памяти бывшей жены, невестой, которую можно выгодно купить в обмен на какие-то важные документы или популярность, или дочерью, которую можно подложить под мерзкого типа, лишь бы закрыть старый гештальт. Суки, заебали мной пользоваться!
– Разве это не очевидно? – злобно, но с улыбкой бросила я охрипшим голосом, откинула копну волос за спину и закрыла за собой дверь в ванную. На ключ.
На деревянных ногах вползла в кабинку, включила воду и забилась в уголок, превратившись в израненный комочек ненужной никому личности. Я не умею быть сильной. Особенно, когда остаюсь одна. Особенно, когда в голове фейерверк эмоций, нет, настоящий фарш. На людях я кусаюсь, дерусь, артачусь, а на деле – кизяк на постном масле. Пустышка. Что я буду делать одна с ребенком? Куда пойду? Папа ведь меня выбросит на улицу, о Прэскоте-противном даже думать не хочу. Дэми? Нет, пошел он на хуй со своими вопросами! Не хочу его знать. Сначала попинал меня, ребенка ненавистному жениху приписал, а теперь это?! Не прощу...
О музыке можно забыть. Какие песни, какие выступления? Все не имеет теперь значения. Я, наверное, впервые в жизни ощутила желание жить для кого-то, ради кого-то. И плевать, что кто скажет. Нужно будет, поеду к бабушке. Как там ее село называется? Она меня примет, не выгонит, уверена.
Когда немного пришла в себя и тихонечко вышла из ванны, Дэми стоял у окна. Прижимая сотовый к уху, слушал и лишь изредка отвечал:
– Да, – или: – Я понял.
Его огромная мужественная фигура вызывала трепет даже сейчас, после полученного удовольствия для тела и переломанного сердца, подкашивались ноги. Не портили впечатления ни намокшая в душе рубашка, на которой тёмными ремнями красовалась наплечная кобура, ни окровавленная повязка на голове.
– Спасибо, Олби. Держи меня в курсе.
Опустил телефон, но тот снова тренькнул знакомой мелодией. Дэми ответил сразу:
– Привет, – голос мужчины завибрировал такой непередаваемой нежностью и любовью, что у меня заныло в груди. – Ты больше не дуешься? Прости, сын, я был занят. Да, мне очень интересно, как прошёл твой первый рабочий день…