Служебный роман с чужой невестой - стр. 42
– Доволен, отравитель? Всё твоё хвалёное мясо! Варили долго?..
Закатив глаза, она бессильно рухнула на кафель.
Чертыхнувшись, я бросился к девчонке, поднял её на руки и, не обращая внимания на соскользнувшую простыню, понёс в комнату.
– Вот же глупая! – ворчал я, укладывая Еву на кровать. Голова её безвольно покачивалась, глаза плотно закрыты: – Ещё на мясо наговариваешь. Ясно же, что ты сама вызываешь рвоту. Я не слепой, Ева! Вот зачем ты это делаешь? Ты и так слишком худощавая. Тебе набрать пару килограмм, а не обниматься с унитазом.
Уложив девушку, проверил её едва заметный пульс и заметался по комнате в поисках телефона. Только хотел обмотаться простыней и выскочить за помощью, как раздался вежливый стук. Дверь в комнату открылась, и зашла как швабра тощая пожилая женщина. Удлинённое гофрированное лицо, выражение абсолютного безразличия в выцветших глазах. Такой не то, что скачущие по комнате голые мужики, инопланетяне бы прилетели, она бы так же спокойно, как и сейчас, сложила бы принесённые вещи на стул и произнесла:
– Все вещи высушены и выглажены, мисс.
Поклонилась молча лежащей с закрытыми глазами Еве и собралась было ретироваться, как я схватил домашнего «био-робота» за локоть.
– Где тот доктор, что осматривал меня? – прошипел я на ухо этой карге.
Она посмотрела на меня бесстрастно и ответила:
– Полагаю, отбыл в клинику, господин. Вы хотели проконсультироваться?
Я с трудом сдерживался: конечно, понятно, что у такой колючки, как Ева, удержится только такая вот железная леди, но, всё же, равнодушие к бесчувственной девушке бесило.
– Вы разве не видите? Госпоже Комаровой нехорошо, – я и кивнул на кровать: – Её уже несколько раз тошнило за последние сутки. Уверен, она болеет анорексией. Нужно немедленно вернуть врача и уведомить господина Комарова…
– Не говорите ерунды! Какая еще анорексия?! – неожиданно сильным голосом возразила женщина и посмотрел на меня так строго, что я ощутил себя пятилетним ребёнком. – Ева не из тех глупых девушек, что вредят самим себе. Она уже жаловалась доктору на недомогание и тошноту, и он взял анализы. У госпожи Комаровой с детства слабый желудок, а тут ещё такой стресс! – шпала вдруг посмотрела на меня с малюсенькой толикой благодарности: – Энтони сказал, что вы велели всем выбраться за секунду до того, как взорвался бензобак. Идиот даже напился от страха. А Ева, слабая девочка, всю ночь вокруг вас порхала, никому не позволяла приблизиться. А ведь сама после взрыва была в шоке. Даже при виде вашей крови в обморок упала!
Женщина вырвалась, приблизилась к кровати и осторожно осмотрела Еву. Я, не зная, что ответить, воспользовался минуткой, чтобы цапнуть свою выстиранную одежду и… уныло бросить бесформенный пиджак обратно. Мой любимый костюм безнадёжно испорчен. Кажется, шедевр мастера Берлоу бросили в банальную машину для стирки. Старик получил бы инфаркт. Но мне было не до тряпок. В ледяном потоке слов карги я услышал то, что насторожило меня.