Служебный развод - стр. 14

Вот он – шанс.

Надо показать свой профессионализм.

Я же не только кнопки на кофемашине умею нажимать.

– Наша компания предоставляет три пакета услуг, – начинаю.

Я разворачиваю перед новым боссом нужную страницу отчета и неуклюже наклоняюсь к нему. Черт меня дернул выбрать каблук повыше сегодня! Я отвыкла от таких высот и покачиваюсь. Шумицкий сразу реагирует, обхватывая мой локоть. Дает опору и попутно обжигает прикосновением сильных мужских пальцев. Наши глаза встречаются, а в мою голову ударяет мысль, что его парфюм одновременно царапает свежими нотами и окутывает чем-то пряным и приятным.

– Прошу прощения.

– Пустяки. – Его губы трогает расслабленная усмешка.

Шумицкий еще секунду придерживает мой локоть без всякой надобности, после чего переносит свои крепкие пальцы на папку. Я же иду к компьютеру и нахожу график, чтобы вывести его на экран. Главное, больше не спотыкаться.

– Самый приоритетный для нас – ВИП, – продолжаю говорить. – Для таких клиентов мы предоставляем обслуживание высшего уровня и привилегии, недоступные остальным. За последний год количество пользователей этого пакета выросло на…

Я проверяю изображение на экране.

Все ок. Тут без неожиданностей.

Мажу взглядом по столу. Помощники уткнулись в свои бумаги, а вот господин Шумицкий полностью поглощен моим выступлением.

Даже слишком…

Мне кажется или его взгляд то и дело отвлекается от экрана и моего лица? Опускается ниже…

Вот так откровенно, да? Пялится на мою фигуру?

Я взмахиваю ладонью. Мол, жарковато. После сбрасываю с плеч свой пиджак с невозмутимым видом, перекидываю его через спинку свободного стула и подхожу к экрану. Все это время продолжаю говорить. Я поворачиваюсь спиной к Шумицкому и показываю на строчки на графике.

Сконцентрируйтесь, Игорь Викторович.

Вот цифры.

Прибыли.

Я немного выжидаю и оборачиваюсь через плечо.

Что и требовалось доказать.

Он даже не замечает, что мои глаза снова направлены на него, а не на экран.

Он рассматривает мою задницу в строгой юбке.

– Игорь Викторович, – зову его и указываю на слайд. – Двадцать три процента, видите?

В его глазах можно утонуть. В черных водах, в которых вместо вершин айсбергов возвышаются монументы его самоуверенности. Он понимает, что его поймали, но не тушуется. Стеснения в этом сукине сыне нет ни грамма. Только матерость, лоск мегаполиса и харизма мужика, который знает, чего хочет, и умеет это брать.

Он поднимается со своего места и подходит ко мне. Перекрывает массивным силуэтом, отрезая всю остальную комнату. Еще шаг, и он прижмет меня к экрану.

– Вижу, – произносит он с хрипотцой. – Всё я вижу, Катерина.