Служба по Восстановлению Памяти Книга вторая - стр. 4

− Ну, чего ты опять начинаешь? Договаривай уже, не томи.

− Доверчивый… − прошептал он в ухо.

− Ты это о чем?

Эрни решительно отодвинулся от Шаруха, вопросительно уставившись в его хитрые, черные глаза.

− Тебя так легко обмануть…

− А… понял, жертва не сбегала, а сюда ты пришел, чтобы поиздеваться надо мной, так?

Вместо ответа Шарух пододвинул бутылку шампанского этикеткой к нему.

− Ты ведь знаешь, что искать?

Эрни понял, куда он клонит. Некоторое время он вглядывался в надписи на этикетке, потом громко воскликнул:

− Алкоголь 11 − 13 процентов! Ты обманул меня! Как ты мог? Хотя, если я в это поверю, ты скажешь, что переклеил этикетку… − Эрни взял бутылку в руки и принялся тщательно осматривать. Потом задумчиво посмотрел на приятеля: − Похоже, не переклеил… Наверно перелил?

− Не находишь этот вариант слишком мудреным?

− От тебя всего можно ждать.

− Ладно, не мучайся. Это шампанское для взрослых, и там есть алкоголь. Принимаю твои претензии, но невнимательным оказался ты, а не я.

− Ладно, проехали, − сердито буркнул Эрни. – Ты, вообще, чего пришел?

− Уже избавиться хочешь?

− Просто интересно.

− А пришел я рассказать о своей игрушке, о том, как поражен ее стойкостью.

− Аманти ты назвал идеальной жертвой, меня что−то среднее между жертвой и палачом, а Бохрада – жертвой мучеником. Что это значит?

− Он ради своей идеи будет терпеть все, что ему уготовано. А идея, как ты сам знаешь – удержать меня в качестве сотрудника – это то, что на поверхности лежит. А что в его душе скрыто – мне узнать, пока не удалось. Вчера я ему пальцы обрезал, ну ты помнишь тот трюк. Так он только вздрагивал и морщился от боли. Хоть бы оскорбил как−нибудь, нет, терпит все и молчит. А когда я сказал, что собираюсь то же самое сделать с другой его рукой, он только вздохнул, закрыл глаза, и вижу, как по щеке бежит одна единственная слезинка. Ты−то как отреагировал на отрезанный мизинец – такого наговорил: и угрожал, и умолял, и плакал. Вот и представь мое состояние. Я из кожи вон лезу, чтобы выдавить из него какую−нибудь эмоцию, а выдавил одну единственную скупую слезу, − Шарух заметил, что Эрни посмеивается над ним. – Тебе весело, а мне его так жалко стало. Чуть сам не разрыдался, почувствовав себя жестоким монстром. В общем, разочаровал он меня. Подошел я к нему сзади, обнял и прошептал: «Шутка», затем освободил его пострадавшую руку в ожидании, что вот−вот увижу в его глазах злость или еще что. А ему все равно. Одним словом – мученик!

− Не повезло тебе, − веселым тоном посочувствовал Эрни.

− Но ничего у нас впереди еще три недели осталось. Я сделаю из него человека!