Слушаю и повинуюсь - стр. 12
Всё-таки мужчины не такие уж умные, какими себя пытаются представить. Да, где-то они могут сказать веское слово, но в основном миром правят женщины. Да-да, женщины, ведь только у них хватает ума не лезть вперед, а умело манипулировать мужьями, чтобы те сделали так, как надо их добрым женушкам…
Артем сгрыз три ногтя и собирался приступить к четвертому.
Может, он просто голодный, а я пытаюсь ему тут горы золота навязать?
Нет, вряд ли – он совсем недавно вернулся с дружеской вечеринки, да и три куска засохшей пиццы ещё надеются быть вынутыми из холодильника и съеденными, а не выкинутыми в мусорное ведро.
Я насупила брови – чем же пронять моего нового господина? Уже хотела было предложить стать главой всего мира, когда Артем поднял на меня взгляд и произнес:
– Пока я думаю над желанием, хочу спросить. Вот недавно крыс был в твоей лампе… Можешь мне показать, что у тебя там за хозяйство внутри? А то сколько видел фильмов и мультиков, а никто не показывал – что внутри лампы джина.
Я кивнула:
– Это даже не желание, так, просьба… Зажмурь глаза и приготовься увидеть жилище одинокой джиннии!
Глава 6
Надо было видеть, как зажмурился Артем ибн Петр…
Вот честное слово – мне захотелось дать ему щелчка по лбу или погладить в другом месте, чтобы он воспрял своими чреслами и наполнил меня волшебством до предела. Но я сдержалась… Пока сдержалась.
Для моего волшебства надо было всего лишь выдернуть волосок и прочитать заклинание. Да, немного больно, но кто сказал, что волшебство творится с улыбкой на устах и счастьем во взоре?
Я выдернула волосок, привычно ойкнула от боли и произнесла:
– Трах-тибидох-трах!
Серебристый туман заструился из провала в полу и окутал нас воздушным покрывалом с вкраплениями звездной пыли. Теплое щекотание знакомо разлилось по телу и заставило Артема чуть поежиться.
В теле возникла такая легкость, как будто я вошла в воды Мертвого моря и закачалась на соленых волнах. Это ощущение возникало каждый раз, когда я отправлялась в своё многовековое заточение. Сейчас такое же ощущение проявилось и у Артема.
Надо было видеть легкую озабоченность, появившуюся на его лице, когда я не смогла удержаться от хулиганства и тихонько сжала мужское достоинство в горячей ладони. Он было дернулся, но я тут же прошептала:
– Не бойся, о услада моих глаз, это нужно сделать для того, чтобы ты не зацепился витязем за носик лампы. Иначе можешь оборвать его и стать подобным евнуху. Ты же не хочешь быть евнухом?
Артем помотал головой. Конечно, даже сами евнухи не хотели становиться такими, но их принуждали к этому против воли, или из-за бедности родителей.