Слушай, что скажет река - стр. 42
Уже простившись со Свеном и взявшись за кольцо на двери, Аста вспомнила, что нигде не видела Ирис с тех пор, как они все вместе ели мороженое. Куда она пропала, не случилось ли чего-нибудь?
– Наконец-то! – Тео распахнул дверь сразу после стука, а вслед за ним показалась любопытная лисья морда. – Я уже хотел идти вас искать. Она вот только что прилетела, вся перепуганная. Что там стряслось?
Аста рассказала – насколько сумела понять произошедшее. Уже в прихожей, шагнув наконец под крышу дома, она вдруг ощутила такую усталость, будто все это время носила тяжелый мешок, и пошатнулась, схватившись рукой за стену.
– Всевышний и здешние, да ты на ногах не стоишь…
«Всевышний и здешние». Аста уже привыкла к этой фразе и знала, что так арнэльмцы обращаются не только к богу – творцу мира, но и к местным духам – покровителям природных стихий и домашнего очага, которые считаются его помощниками.
Тео провел ее в гостиную, усадил в уже знакомое кресло. Сам сел напротив. – Н-да… Первый раз я такое слышу, чтобы они днем напали. Огнем, говоришь, бросался?
– Да. И убил мужчину. Не знаю чем, но была кровь.
– Бедный Зигберт. – Тео покачал головой. – Сколько он ночных налетов пережил, чтобы вот так, среди бела дня… Странно это. Очень странно.
– Может, это не нодийцы?
– Да кому ж еще быть, как не им. Точно их посланец, и одежда палевого цвета, и огонь… Вот только как он сюда пробрался днем – не пойму. – И дед вдруг нахмурился. – Не к добру это. Сейчас уже знаю – не к добру…
Глава 5
Поселок Нод, насчитывавший в начале своей истории десятка три землянок, превратился со временем в небольшой город, но все равно выглядел пустынным. Низкие дома из серого камня, маленькие окна, наглухо закрытые грубо сколоченными ставнями, холодный ветер с горных вершин, гуляющий по безлюдным улицам. И только длинные ряды стеклянных теплиц, безупречно чистых, с ухоженными растениями, говорили о том, что их касается человеческая рука. Теплицы были выстроены на самом солнечном месте посреди долины, и от них к домам, скрытым в тени горы, вела целая сеть тропинок.
Под вечер, когда тени становились сумерками, городок оживал. Но странная это была жизнь.
Ким сидел на пороге дома и наблюдал, как в долине одно за другим загораются окна. Отсюда, со склона, ему хорошо было видно почти весь город и главную улицу, уходящую вдаль, к теплицам. Привычная с детства картина, изученная до мельчайших деталей. Взгляд на ней не задерживался.
Стружка тонкими завитками ложилась к ногам, обутым в ботинки из оленьей кожи. Ким на минуту отвлекся, поднял перед собой деревянное копье вверх острием, осмотрел придирчиво. Пожалуй, сойдет. Слишком тонко лучше не делать, еще обломится. Таким хорошо ловить рыбу в бурном потоке – а промахнешься, ударишь по каменистому дну, так небось и выдержит. Конечно, рыбную ловлю не сочтут за дело, мать опять будет недовольна, но… Зато можно хотя бы на полдня отсюда убраться. Горная речка шумная и словоохотливая, но ничего не понять из ее языка – она не говорит с людьми. Где-то далеко внизу она встречается с Арной, и, кто знает, может, даже рассказывает ей о нем, о Киме. О том, что он иногда рассказывает ей, когда словам в его голове становится слишком тесно. Подчас, оставшись один, он пытался представить, как изменится его жизнь после посвящения. Будет ли в ней дневной свет или его отнимут совсем и останется только вечная ночь… И война? Но представить не получалось. Истории старших только запутывали, а видеть будущее он не умел.