Слуги Карающего Огня - стр. 25
Когда основные дела были завершены, Луня не утерпел, выскочил из балагана, достал оружие и поупражнялся с клинками. Цогский кинжал, с широким листовидным лезвием, похожим на ивовый лист, удобно лежал в руке, и Луня долго вертел им, защищаясь и нападая на воображаемого противника.
А вот меч оказался тежеловат. Луня телом пошел не в материнскую родню, там все были кряжистыми, широкоплечими, а Луне от отца достался высокий рост, длинная шея, худоба, и та мужская стать, которую роды шутя называют «журавлиной». В тайне Луня страдал по этому поводу, стараясь до изнемождения упражнять худое тело на войском поле. Но там тяжелый учебный кол можно было взять двумя руками, а прадедов меч имел короткую рукоять для одной руки, и сделав несколько выпадов, Луня понял – не по нему пока этот клинок. Пока…
Парень сунул меч в ножны, и пошел будить волхва – вода в котелке уже закипала, пора было утрянить – и в путь.
По Луниным понятием, Яр уже высоко, на полладони с пальцем, поднялся над горизонтом, когда они покинули гостеприимный балаган и выехали по Ходу на полуночь.
Сегодня было не так жарко, как вчера. Налетавший временами с заката ветерок притащил длинные, взлохмаченные полосы облаков, похожие на нечесанные косы девок-нерях, солнце пряталось межь них, и тогда окрестные холмы приобретали какой-то загадочный, даже зловещий вид.
В Буграх рысью идти не удавалось – Великий Ход беспристанно крутил вокруг холмов, то нырял вниз, то полз вверх на склоны, часто приходилось бродом перебираться через неширокие и мелкие по летнему времени речушки.
Шык, отмахивась березовой веткой от слепней, всю дорогу рассказыал Луне про повадки нежити Черного леса. Волхв считал, что самым опасным местом на их пути будет именно этот клятый всеми путниками лес, и хотел, чтобы не только он сам, но и его молодой спутник был готов к неожиданностям и опастностям.
В полдень сделали дневку, напоили неуставших еще, бодрых коней, пожевали, что Род послал, и двинулись дальше. Луню весь день мучил один вопрос, и воспользовавшись молчанием волхва, он спросил:
– А тут, в Буграх, живет кто-нибудь, а, дяденька?
Шык блеснул выкаченным глазом по сторонам – с чего это парень спросил, уж не чужих людей ли приметил? Не заметив ничего опасного, смел с лица вытрепанную ветром седую прядь, заправил под кожанный ремешок, и кивнул:
– Живут, Луня, живут какие-то, да только мало их, и кто такие – неведомо. Наши дозоры и догляды вроде видали тут по ночам огни костровые, и кострища находили, и следы, но ловить нарочно никого не стали – земля тут уже не наша, местные нам не угрожают, врагам не помогают, живут сами по себе – ну и пусть живут…