Слуга Жнеца - стр. 44

Когда у тех кончились силы, и они затихли, не в силах шелохнуться, горгона проговорила ласковым, почти материнским голосом:

– Ну вы что, в самом деле. Вы же эльфы и должны держаться вместе. А тем более, женщины. Нам вообще всем нужно друг за друга, а то придут всякие тарнаты и лотеры и все, конец спокойной жизни. Нельзя из-за мужчин ссориться. Поняли?

Эльфийки, как по команде, по команде отвернулись друг от друга, но Эвриала прижала крыльями так, что серая простонала:

– Дышать… нечем.

– Не успокоитесь – не выпущу.

Каонэль снова проговорила, еле выдыхая:

– Это… не ко… мне.

Эвриала повернула голову к солнечной. Та из сияюще-белой стала слегка синеватой, глаза выпучились и напоминают рыбьи, только голубые. Уши дернулись, она попыталась пробормотать заклинание, но горгона приподняла острое, как лезвие, перо и уперла ей у шею.

Та застыла и остановила бешеный взгляд на горгоне.

– Ты… хоть знаешь, кто я? – просипела высокородная.

– Мне без разницы, – ответила Эвриала. – Я не позволю обижать своих.

Еще несколько секунд горгона держала эльфийек прижатыми к стенам, пока эолумская красавица не начала совсем задыхаться. Но даже тогда крылья не опустились, хотя давление на серую чуть ослабилось.

Когда кончики ушей высокородной посинели, Каонэль не выдержала.

– Отпусти ее.

Горгона тут же сложила крылья и вернулась в привычный облик мирной, покладистой девушки со стянутыми в пучок волосами. Эльфийки грохнулись на пол, хватая воздух и пуча глаза.

Через секунду серая, не поднимаясь, толкнула дверь и вкатилась в комнату, а Эвриала странно подмигнула ей и с довольным лицом направилась к лестнице.

Лотер втащил в дверь башни тело незнакомца, которое на удивление тяжелое и неповоротливое, хотя выглядит щупло. В коридоре пахнет старой кожей, пергаментом и известью, словно маг специально набросал у входа, чтобы перебить другие ароматы. По стенам факелы, в дальнем углу – винтовая лестница со стороны которой доносятся какие-то звуки.

Мелкинд бегает вокруг, приговаривая под руку, чтоб то не сбил, это не задел. Ворг рычит и ругается, пытаясь обходить коротышку, но тот чудесным образом появляется на пути и снова загораживает дорогу.

От веса незнакомца Лотер вспотел, волосы свалялась сосульками, а портки со стороны спины потемнели.

В конце концов, когда внес в кладовку и уложил на стол, полузверь сел на трехногий табурет.

– Фу. Не думал, что в таком тщедушном теле, столько веса, – проговорил он, отирая лоб. – Как огра тащил.

Кладовка оказалась тесной, с низким потолком и белыми стенами, словно это вообще подвал. Только в отличии от него, здесь сухо и пахнет то ли соломой, то ли сильно пересохшей одеждой. В углах факелы на коротких ножках, по полу разбросаны какие-то мешки и пробки.