Случайный рыцарь - стр. 48

– Это все, что мне известно, – тихо резюмирует он. – Но и этого более чем достаточно.

Я опускаю руки, хотя в ушах все еще звенит.

– Думаю, мне стоило узнать это давным-давно.

Он смотрит на меня, нахмурившись.

– Хочешь сказать, ты ничего из этого не знала? Ну, может, кое-какие детали тебе были неизвестны. Но не все же? Твою мать, все?

Я киваю; в голове вата.

– Я ничего об этом не знала. Ни о родителях, ни о матери, ни о брачном договоре, ни о… совместной опеке. – Я не одна шокирована. Дрейк старается выглядеть невозмутимым, но я-то вижу, что он расстроен.

Его тоже переполняют эмоции.

– Джон говорил, что ты знала о сделке.

– Ну, – хриплю я, потому что в горле мешает какой-то комок. – А я не знала.

Его челюсти сжимаются, и я слышу, как он делает глубокий вдох, пока массивная грудь бурно вздымается, чуть не соприкасаясь с рулем. Но все эмоции вмещаются в одну краткую фразу:

– Твою ж мать!

Черт тебя побери, Джон!

Ты сказал, что она все знает. Какого хрена ты мне соврал?

Потому что Белла совершенно точно не обманывает меня сейчас. Она вообще не умеет врать!

В эту секунду ее лицо белее снега. Она задыхается, как рыба, выброшенная на берег. Понятия не имею, как будем выгребать из всего этого дерьма, но точно знаю одно: ни при каких условиях нельзя тащить ее в зал совещаний в таком состоянии. Я торможу и съезжаю на обочину. Вытаскиваю из подстаканника бутылку. Старая армейская привычка – никогда и никуда не выхожу без запаса воды. Откручиваю крышку и передаю девушке.

– Пей.

Она отказывается, но я продолжаю держать бутылку до тех пор, пока она не берет ее и не подносит к губам.

Белла делает пару глотков, затем возвращает емкость обратно.

– Спасибо.

– Пока едем, допей все, – говорю я, закрывая крышку и ставя воду в подстаканник рядом с ее коленом. – Прости, пожалуйста. Я, честно говоря, был уверен, что ты знаешь большую часть этого… или, по крайней мере, самое важное.

– Я не знала, но ты не должен извиняться, – едва шепчет спутница. – Ты не совершал ничего плохого, просто хранил эти секреты. Неважно, насколько я сейчас расстроена, я рада, что все стало известно.

Чувство вины давит на плечи. У меня есть такой секрет, который переплюнет все дерьмо, сотворенное ее семьей.

Черт, она держится из последних сил. А что же будет, когда она все-таки узнает про этот долбаный брак по доверенности, который организовал Джон?

– Очень рада, – снова шепчет она. – Я чувствовала себя виноватой, когда получила наследство вместо родителей, которые были уверены, что все останется им. Я была готова уступить им.