Случайная жертва - стр. 2

Потом она поднимается в спальню, а я выхожу на улицу. Тут-то в голову и приходят разные ненужные мысли, из-за которых от пояса к груди поднимается волна жара. История их романа скакала по страницам газет, как кенгуру, выпивший таблетку виагры. Первая жена, которую он знал с детства, встреча в ночном клубе, вспышки камер папарацци во время их вечерних свиданий, замешательство на ее лице, его сжатые челюсти. Потом быстрый развод и новые фотографии, теперь уже постановочные: они вдвоем в джакузи одного из эйлатских отелей, в идиотской атмосфере гламура, якобы окружающей всех счастливых молодоженов.

Потом она исчезла с первых полос, уступив место ему: казино, бандитские разборки, соучастники, согласившиеся на сделку со следствием и дающие показания против него, голландский прокурор, с действующим на нервы акцентом заявляющий, что подсудимый – один из крупнейших в Европе торговцев кокаином. Теперь она в этом огромном доме одна. Два его сына от первого брака навещают ее каждую пятницу. Сразу видно, что делают они это из-под палки. Сидят как истуканы в гостиной со своими толстенными золотыми цепями на шеях и раздают мне указания. «Принеси нам виски, – говорит один из них, – тот, синий». Я приношу им из подвала «Джонни Уокер блю лейбл» по 400 долларов за бутылку. По тому, как они пьют, мне очевидно, что, будь бутылка наполнена медицинским спиртом, они вылакали бы и его и не почувствовали бы никакой разницы. «Ну, как твои дела? – снова и снова спрашивают они у нее. – Может, тебе что-нибудь нужно?» Как будто есть что-то, что они способны ей предложить. Потом они прощаются, а она встает, берет бокал белого вина и уходит к себе наверх. Я смотрю, как она поднимается по лестнице. Ее щиколотку обхватывает тонкий серебряный браслет. По-моему, они вышли из моды еще в середине восьмидесятых, но у таких женщин, как она, – своя мода.

Дверь бесшумно закрывается, но мое воображение проскальзывает за ней. Вежливая улыбка – обман, на который не купится и младенец. У каждой женщины есть желания, тем более у такой женщины. Может быть, в первые недели она и пыталась с ними бороться, но они все еще есть. После того как его арестовали, она прошла все пять стадий горя: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. В первый раз это произошло почти неосознанно, в полусне. Тело переворачивается на спину, рука тянется туда сама, но глаз она не открывает, и ей даже кажется, что мягкие глубокие стоны, которые она слышит, не имеют к ней никакого отношения. Потом состоялся разговор с подругой. Женщины обсуждают эти темы. Из той троицы, которую я знаю, я поставил бы на Рели – коротышку ростом едва метр шестьдесят, с маленькой бриллиантовой сережкой, поблескивающей на животе под коротким топиком. «Я не могу одна», – сконфуженно говорит она, надеясь, что ей не придется пускаться в объяснения. Но Рели в объяснениях не нуждается. В этом смысле ее шарики крутятся со скоростью «Ламборгини». «Так дрочи, дурочка, – отвечает она. – Что, думаешь, ты первая?»