Случайная жена - стр. 16

Тошнота тут же подступает к горлу, а все мое доброе отношение к дяде, вдруг так неожиданно нахлынувшее, уходит как волна.

- Что?!

- Хорошенько изучи это и как следует порадуй жениха.

С этим дядя уходит, больше не взглянув в мою сторону. Кажется, он уже получил свою дозу, насладившись растерянностью и омерзением в моих глазах.

Аккуратно протягиваю руку к “презенту”. Мне не надо гадать над тем, что это такое - я и так понимаю. Просто хочу знать, как далеко мой неожиданный жених может зайти.

И то, что я вижу, вызывает в горле спазм.

На фотографиях связанные обнаженные девушки в крайне развратных позах. Мужчины делают с ними все, что заблагорассудится. И те, в ответ изображают покорность и наслаждение.

Сердце заходится в груди.

Значит, Покровский видит меня так?

Распластанной под ним, безвольной, готовой выполнить любую прихоть.

Я его раба?

Эта мысль тут же вызывает во мне бурный протест. Судя по всему, дядя притащил мне какую-то элитную литературу для извращенцев. Фотографии выполнены на качественной глянцевой бумаге, обложка этой гадости плотная, матово-черная и явно дорогая.

Сначала выдираю страницы, потом разрываю на мелкие клочки бумагу, нечаянно порезав себе палец, но рана только мотивирует, особенно когда я вспоминаю, что было у моего жениха в штанах. Отвратительно!

Он думает, что купил себе покорную и на все согласную женщину. После книг с извращениями от дяди я перехожу на мебель. Покажу ему, какая я самом деле. Продемонстрирую то, что долго прятала. Пускай наслаждается, мне уже нечего терять!

В этот миг в комнату вбегает охрана, но я бросаю остатком журнала в ближайшего амбала. Во мне сейчас говорит поразительно наивная надежда: может Покровский увидит мой характер и испугается?

Конечно, я оказываюсь неправа.

Вскоре мою дверь надежно запирают, оставив меня один на один с собственным бессилием. Я уже проверила, ставни на окнах не открываются. Как маленький ребенок рыдаю от безысходности сложившейся ситуации.

Даже когда я жила с дядей, все время был какой-то запасной план. А теперь я не знаю, к кому я могу обратиться.

Дверь распахивается.

На пороге он.

Слезы тут же начинают жечь щеки. Нереально отвратительная подстава. Меньше всего я хотела бы чтобы он увидел меня такой: готовой смириться с участью, которую он мне подобрал.

Была бы я по решительней, встала бы и как следует ударила бы его по яйцам.

Мне кажется, Покровский намного сильнее меня. Любая попытка сопротивляться приведет к худшему.

Меня удивляет растерянность, с которой он оглядывает комнату. Затем приподнимает брови. Что, удивлен тем, что я сделала с твоими пошлыми книгами?