Случайная первая. Прокурор и училка - стр. 28
Я не шевелилась. Занят человек… Смело можно уходить.
Правда же можно?
Честно-честно… Я его отблагодарю. Может, цветы потом пришлю. Или шоколад. Мужчины же любят шоколад? Некоторые… Ладно, не шоколад. Вино. Или виски.
Точно, виски. Я вчера его пила и…
Пока я лихорадочно составляла план побега, кое-кто прекратил физические упражнения и ловко поднялся на ноги, оттолкнувшись ладонями от пола. И, соответственно, воззрился на меня.
Не успела…
Уйти...
Я…
Есть выражение «время остановилось». Никогда ранее мне не приходилось ни с чем подобным сталкиваться. А косяков в моей жизни всегда хватало. Почему именно сейчас? Почему именно сегодня? И здесь…
Он смотрел на меня.
Я на него.
Какой высокий…
Почему-то зациклилась именно на этом. Смотрела и смотрела.
Что я, высоких мужчин не видела? Видела, конечно. Взять того же Ивана Ситченкова из одиннадцатого «Д». Детинушка едва ли не под два метра ростом. И, кстати, он был как раз из тех, кто в майские деньки любил пощеголять голым торсом на спортплощадке за школой, ссылаясь на то, что уроки закончились и просто жарко.
Я должна была отреагировать адекватно. То есть нейтрально.
И не смогла…
Этот мужчина трогал меня ночью. Языком…
И я его трогала. Правда, слава Богу, только руками.
Но он-то! Он!
Картинки прошедшей ночи яркими вспышками пронеслись в голове.
А он ещё и полуголый! Почему нельзя футболку надеть? Знал же, что в квартире девушка, и…
Может, собственно, поэтому и не спешил одеваться.
Я приложила ладонь к горлу. В нём запершило, пришлось прокашляться.
– Здравствуйте… – язык с трудом шевелился, приходилось прилагать усилия, – Илья Николаевич.
Хорошо, что комната была освещена лишь частично, и я стояла в коридоре. Меня же не видно? Правда?
– И тебе утра доброго…
Мне показалась, или в голосе мужчины послышалась насмешка? Ну а что я, собственно, хотела? Кто будет воспринимать всерьёз женщину, умудрившуюся показать себя во всей красе всего за несколько часов?
Я замялась, переступила с ноги на ногу.
Надо извиниться. Точно. И я уже приоткрыла рот, когда услышала следующую ироничную фразу:
– Рубашку мне не хочешь вернуть?
Рот пришлось всё-таки закрыть.
– Она в спальне, – выдала наконец, вспомнив, что, вообще-то, я педагог, и меня не так-то просто смутить. В том числе и голым торсом.
Илья Николаевич медленно повёл головой, потом взял полотенце, которое лежало на диване, и накинул его на плечи. Кстати, рядом лежала и футболка. Её он, получается, намеренно проигнорировал.
Осознание последнего неприятно царапнуло изнутри. Не то чтобы я рассчитывала на какие-то снисхождения с утра... Но и откровенно пошлить по отношению к себе тоже не позволю.