Случайная ночь, или Беременна от миллиардера - стр. 23

Ситуацию спас молодой лейтенант – улыбчивый блондин, с добрым взглядом. Благодаря ему, я доехала с лётчиками прямо на стоянку самолётов, где находился нужный мне человек.

Кручу головой по сторонам. Тут я впервые. Всё интересно. В ряд на небольшом расстоянии стоят более двух десятков истребителей, на некоторых работают техники. Есть пара пассажирских, и даже огромный транспортный великан «Руслан». И это не всё. Есть и те, что стоят в ангарах.

— Не получится. Тем более в это время, — говорит Рогозин.

— Почему? — устало вздыхаю.

— Мы ракету будем пускать на полигоне с головкой самонаведения. Есть опасность, что она может перезахватить цель.

— Совсем ничего сделать нельзя? — интересуюсь.

Инженер задумался на пару минут. Почесал затылок.

— Это вам к руководителю полётами нужно. Если он сможет вам дать другой район для испытаний, чтобы отвести ваш самолёт с зоны поражения на безопасное расстояние, то я вам подпишу.

Решать вопросы с руководством не мой уровень. Звоню шефу. Как назло, в этот момент осуществляют продув двигателя на истребители. Шум стоит неимоверный. Вдобавок телефон старенький у меня. Кнопочный. Без интернета и камер – другие на территории части запрещены. Всё секретно.

— Слушаю. Говорите, — отвечает Краснов.

— Алло, Пётр Семёнович, тут проблемка небольшая есть, — начинаю изъясняться я.

— Кто говорит? Вас неслышно, говорите громче.

— Это я, Федотова! — ору, пытаясь перекричать шум, и, как назло, на моей фамилии всё затихает.

На меня смотрят мужики, теперь кто я такая знают все, даже те, кто не хотел. Некоторые смеются. Набираю популярность.

— А чего ты не со своего номера звонишь?

Мда... Как выяснилось, начальник неправильно записал мой номер телефона, ошибившись на одну цифру.

Быстро излагаю ему всю суть проблемы. Пока Краснов будет выходить на руководство полётами, и пытаться договориться, мне велено ожидать, чтоб в случае положительного результата, я сразу подписала документы.

Среди военных самолётов есть и нашего предприятия. Иду ближе к ним. А то мало ли, вдруг ругаться, кто начнёт, что я мешаюсь или тут находиться запрещено. Тогда хоть скажу, что я своя.

Остановилась у истребителя последней модификации. Рассматриваю. За несколько лет этот самолёт усовершенствовался.

Раннее, он был другим. Именно на этом образце летал мой папа, и он же, стал его погибелью. Я учиться пошла, чтобы создавать крылатые машины так, чтоб лётчики не погибали. Понятное дело, что в любой профессии есть риск, но я буду делать всё, прежде всего для безопасности пилота.

Внутри всё болезненно сжалось. Нижняя губа дрогнула. Папа любил свою профессию и небо. Знал, на что шёл.