Случайная малышка от бывшего - стр. 39
- Поля, не плачь, - Вова гладит по спине и волосам мою девочку и подсаживается к ней ближе. - Я сам соберу этот конструктор, - медленно проговаривает, старательно выделяя букву «р». – Только не плачь.
Но Полюшка прячет личико в ладошках, судорожно всхлипывает и мотает головой. Сердце сжимается от этой картины, и слезы выступают на глазах.
- Кукленыш, котеночек мой, что случилось? – осторожно подсаживаюсь и обнимаю дочь. Она тут же прижимается ко мне всем тельцем и поднимает заплаканное личико.
- Мам, а мы скоро вернемся к папе? И когда можно будет про него рассказывать?
Неожиданный вопрос сбивает меня с толку, и я не сразу нахожусь, что ответить. Только глажу малышку и прижимаю к себе сильнее.
Когда мы вынуждены были резко сорваться и уехать, я была так подавлена, что смогла лишь выдавить из себя, что мы играем с папой в прятки. Мы прячемся, а папа ищет.
Я намеренно не сказала ни единого плохого слова про Тимофея. Наши сломанные отношения – это только наши проблемы, нельзя в них впутывать ребенка.
Мы с ним в скором времени разведемся (я надеюсь!), но папа навсегда останется первым, любимым и главным мужчиной для Полюшки. Пусть она сама решает, общаться с ним или нет.
Но мое главное условие – дочь должна остаться со мной. И точка. Ради этого мы и вынуждены скрываться. И именно по этой причине я попросила Полю никому не рассказывать про отца. Я очень боюсь, что эта информация дойдет до Тимофея, и он найдет нас. Да, глупо, да, я преувеличиваю, но я не хочу лишиться дочери. у меня не хватит сил тягаться с возможностями мужа. Он раздавит меня, как щепку и тут же забудет.
Все это время она неплохо справлялась, лишь пару раз спросила, почему папа не звонит. Я соврала, что он в командировке, и Кукленыш была удовлетворена этим. Мы обе с ней привыкли, что Тимофей часто отсутствовал в нашей жизни.
- Ее Машка обижала, - бурчит Вова, насупившись, как воробушек. Поля пронзает друга горящим взглядом, поджимает губы, но, на удивление, молчит. – Дразнила, что у Поли нет папы, а ее он каждый день забирает. Я стукнул эту Машку, чтобы не болтала е…еур..енур…- мальчик, еще больше хмурится, потому что не может выговорить новое для него слово.
- Ерунды.
- Да! Меня воспитательница за это отругала, но я не плакал. Потому что Маша – дура, а Поля хорошая.
Обнимаю обоих малышей, и теперь уже у меня глаза на мокром месте.
- А еще папа всегда мне помогал собирать лего, а у меня сейчас не получается, - добавляет Поля раны моему бедному сердцу. – Мам, я хочу к папе. Давай вернемся домой?
Сжимаю губы и крепче прижимаю к себе дочь.