Случайная двойня для мажора - стр. 17
8. Глава 8
ВИКА
Вхожу в аудиторию и стараюсь никуда не смотреть. Чувствую на себе взгляды. Много тяжелых, пристальных. Женских, и мужских.
Павел Викторович без зазрения совести врет Волкову, что сам задержал меня на полпары.
Мне разрешают присесть. Сразу замечаю яркое пятно в общей серой массе. Это – он!!! Рустам Громов! Ошибки быть не может! Я всегда его узнаю! С любого расстояния и ракурса!
Отец моих детей ерзает, вроде даже как пытается отодвинуться, но… не буду же я садиться рядом с ним. Тем более, после всего, что он мне сделал! Сажусь рядом с Веником. С ним ходя бы безопасно и нейтрально. Чувствую на своей спине тяжёлый пристальный взгляд. Небось Громов дыру мне там высверливает…
Спереди же, меня атакует Волков. И так глазками стрельнет, и сяк, и на декольте посмотрит, и на губы… Прямо харассмент какой-то от препода.
- Виктория! – вдруг снова обращает на меня внимание препод, - Вот вы были в Америке! Вы нам и расскажете! Выходите сюда, не стесняйтесь! И не переживайте, что что-то не успели, мы повторяли материал, - лучится улыбкой препод. – Смелее.
Делать нечего, я встаю иду к кафедре. Принципиально в сторону пятна Громова не гляжу. Даниэль Александрович же облокачивается на свой стол, присаживаясь на самый край, закладывает руки в карманы дорогих брюк и начинает атаковать меня дурацкими вопросами, как там в Америке, да и что.
Я не привыкла, чтобы на меня все смотрели, да и уставшая с утра, поэтому несу откровенный бред, но препод не перестает терзать меня за кафедрой.
- Спасибо, Вика, - подводит итог Волков. – может у кого-то есть вопросы к нашей замечательной студентке?
Вот за что он так со мной, а? Мало мучал вопросами своими дурацкими?! Теперь меня будут терзать собственные однокурсники?
- Можно! Можно я?! – тянет руку девушка Громова, как там ее? Я даже имена их позабыла за два года, настолько они мне были безразличны.
- Касаткина. – разрешает ей Волков.
- Скажите пожалуйста, - зло скалится Касаткина, выставляя свои красивые ноги напоказ: - Как можно было работая подавальщицей в ночном клубе, - девица говорит это с таким пренебрежением, будто речь идет о проститутке, не меньше, - выиграть стажировку в Америке?
Волков на секунду впадает в ступор, но потом быстро берет себя в руки:
- Вы решили задеть свою одногрупницу? Или в чем причина пренебрежительного тона? Зависть?
Но мне не нужны теперь никакие защитники. Я сама могу за себя запросто постоять.
- Позвольте, Даниэль Александрович! – встреваю я, очаровательно улыбаясь.
Скажи мне это Марьяна два года назад, и я бы обиделась, стушевалась, поплакала бы ночью в подушку… Но теперь я – взрослая самодостаточная девушка с двумя детьми, повидавшая мир, и заработавшая себе на квартиру.