Слой Ноль - стр. 50
– В дерьмо меня окунул…
– Твое дерьмо. Ты сам в него окунулся.
– Не мое! – это был не крик, кричать Виктор не мог, впрочем, его ответ оценили правильно.
– Геройство – твое, а дерьмо – не твое? Нет, всё твое – и дерьмо, и геройство. Это не мир такой, это ты такой. И ты за всё отвечаешь.
– Какое еще геройство?.. Я не герой, я обыкновенный…
– Тем хуже для тебя.
– Почему меня здесь не перекинуло? – спохватился Мухин. – Почему Дурь скосила всех, кроме меня?
– В том слое, откуда их выдавило, ты погиб несколько лет назад. Тогда границы были крепче, и ты остался там. Так и должно быть. А теперь они тают. Вы это видите, но не осознаете, к чему это ведет.
– Границы?.. Между слоями?
– Стены нужны не только для того, чтоб соседи не мешали друг другу спать. Они держат дом, и это важнее.
Кажется, голос продолжал вещать, но дальше Мухин забыл. Он решил, что попытается вспомнить хоть что-то, обязательно попытается, но не сейчас…
Спазмы всё не проходили, и Виктор, корчась над унитазом, сплевывал омерзительно горький желудочный сок. Зубы скрипели, язык и десны щипало, о запахе и говорить нечего – Мухин вывернулся бы от одной лишь вони. Собственно, как раз этим он последние полчаса и занимался.
Утерев рот туалетной бумагой, Виктор встал с пола, но его тут же повело вбок, и он достаточно аккуратно упал на четвереньки. Так он и перешел в ванную – на манер домашнего животного. Если б кто наблюдал со стороны, то, наверное, помер бы со смеху. Мухин и сам готов был умереть.
Закрыв дверь, он повис на раковине и пустил холодную воду. Умывание его слегка взбодрило, но голова заболела еще сильнее. Надо было сначала принять этот чертов «тетра…», а уж потом – в туалет. Хотя когда он бежал к унитазу, времени на таблетки не было.
Виктор дрызгался минут двадцать и, почувствовав себя лучше, отважился поднять глаза к зеркалу. Лицо, как ни странно, выглядело нормально.
На стеклянной полке он увидел пять стаканчиков. В четырех находилось по зубной щетке и одноразовому станку, в пятом была только щетка – вероятно, кто-то отпускал бороду. Все стаканы оказались подписаны: «Костя», «Витя» – уже позаботились! – и «А. А.». Скорее всего, Сан Саныч. Также был стакан с нарисованной бомбой – Виктор сообразил, что сие принадлежит Сапёру. На последнем – на том, что без бритвы, была изображена хитрая полосатая кошка.
«С ними в бункере пендос какой-то живет, – подумал Мухин раздраженно. И тут же поправился: – Не «с ними», а «с нами». То есть в некотором смысле и с ним тоже. Значит, с ним живет бородатый педераст. Отлич-чно…