Слой Ноль - стр. 27
– Сволочь, – беззлобно поддакнул Константин.
– А это правда, что ты его… убил?
– Правда. Так уж тогда сложилось.
– Обстоятельства, да?.. – сказал Мухин. – А ты? Ты-то здесь кто? Звезда Голливуда? Проповедник?
– Ну, я… Меня, по идее, здесь уже нет. Расстреляли два месяца назад.
– Чего-о?..
– Привели приговор в исполнение.
– У нас же мораторий.
– Для меня сделали исключение. Они сочли, что я особый случай. В принципе, согласен, – сказал Константин, складывая на хлебе пирамидку из ветчины. – Я особый, да.
– Два месяца?.. – нахмурился Виктор. – Подожди… В апреле, десятого числа, кажется…
– Двенадцатого, – уточнил он. – На День космонавтики.
– Казнили… как его?.. Рогова?
– Роговцева, – поправил Константин. – То есть меня. Но казнили только для общественности. Сан Саныч к тому времени уже Шибанова привлек, тот и посодействовал. Мало, что ли, в моргах похожих трупешников?
– Так ты… – начал было Мухин, но замолчал.
Он совсем растерялся. Только что его упрекали в безнравственности… Хард-эротика – дело, конечно, неблаговидное, особенно когда знаешь, как это снимается. В шезлонге, сверкая сокровищами, курит отстрелявшийся актер, рядом готовится, озабоченно нюхая подмышки, актриса, перед камерой на ковре разворачивается жгучая сцена, а режиссер кричит что-нибудь вроде: «Машка, не халтурь! Славик! Пошел оргазм!» И все стонут, и в павильоне пахнет черт-те чем, а в затылок жарят софиты, и ты сам преешь, как свинья, и, насмотревшись, ничего уже не хочешь – на неделю вперед.
Но это – кино, то бишь искусство. Маньяк Роговцев убивал по-настоящему.
– Лично я никого не убивал, – ответил Константин. – Здесь – никого. Меня как раз во время суда перекинуло, когда уже приговор зачитывали. Дикция у судьи хорошая, всё так торжественно было… А в конце: «…в связи с особой тяжестью преступления… и невозможностью исправления… и в виде исключения…» Короче, мажем лобик зеленкой. На помилование подавать бесполезно, потому что среди жертв чудного парня Кости Роговцева числилась первая любовь какого-то туза из правительства. Я тут даже дорогу на красный свет перейти не успел, а мне – пожалуйте: четырнадцать доказанных эпизодов. Вот так… Тела нашли, головы тоже нашли, хотя и не все. Что еще нужно?
– Веселое дело… – проронил Виктор. – А вы, Сан Саныч? Если не секрет.
– У меня всё просто, – ответил Немаляев, двигая к нему тарелку с колбасой. – Кушай, что ты не кушаешь? У меня… проще не бывает. Один неумный пенсионер решил сделаться коммерсантом. Для начала взял кредит под залог квартиры… Собственно, на этом всё. Когда меня сюда перекинуло, я жил на улице. Это было в начале марта, снег еще не растаял.