Слой Ноль - стр. 21
«Личная охрана, перевозка грузов, страхование от неприятностей. Низкий процент, гарантия».
Через квартал висела еще одна:
«Решим/создадим проблемы. Категорично, конфиденциально».
Дальше полоскалось целое море цветных тряпок, из которых только одна предлагала простые компьютеры, хотя и она упоминала о некой ассоциации программистов с задиристым названием «Хак офф».
Миновав Октябрьскую площадь, Виктор доехал до отеля «Третий Рим», известного в народе как «Пентагон», и дважды повернул налево.
Указатель на первом доме отсутствовал, но по аптечной витрине Мухин безошибочно определил улицу Возрождения.
В доме номер пятнадцать находился всё тот же овощной, в семнадцатом – маленький оружейный магазин, в девятнадцатом, как и вчера, была почта.
За почтой вместо неряшливого садика стояло здание – шесть этажей, выносной лифт, фигурные решетки на нижних окнах и никаких вывесок, только матовый плафон из оргстекла: «Ул. Возрождения, 21».
У подъезда прогуливался какой-то тип со стандартным букетиком.
Виктор вытащил из пачки последнюю сигарету и, отвернувшись в сторону, проехал мимо. Через три дома улица кончилась, и он попал на какой-то сложный перекресток. Машин было полно, они двигались в шести направлениях, и командовали этим бардаком аж двое регулировщиков. Рычащие стаи, в основном – из тупорылых «жигулей» и подержанных «японцев», прорывались то туда, то сюда, но на улицу Возрождения никто не заезжал.
Мухин вырулил на стоянку возле универсама и заглушил мотор.
«Не пойду никуда, – решил он, глядя на женщину с коляской. – И объявлений никаких давать не буду. Зачем мне эти маньяки? Один с топором, другой с пистолетом…»
В этом слое компания ему была не нужна. Зоолог – тот да, тыкался вслепую, а здесь Виктор чувствовал себя полноценным. Он и про выкрутасы со смертью-воскрешением не сразу вспомнил. Сначала проснулся, покурил, всё – как белый человек, а уж потом…
Это уж потом ему стало паршиво – по-настоящему, а не от выпитого накануне. Похмелье – оно что?.. оно ведь проходит. В отличие от жизни, которая Виктора не устраивала, – он слишком много о ней знал, о своей нынешней жизни. Кроме того, Мухин ощущал, что она приобрела какое-то новое, явно лишнее качество.
«У меня появилась возможность выбора», – осознал он с тоской, и от этой мысли ему вдруг стало холодно.
Раньше он мог переселиться в другую квартиру, город, максимум – в другую страну. Теперь он мог выбрать слой. Целый мир. Прав был Пётр, с каждой смертью что-то для себя открываешь. Но сколько же раз надо умереть, чтобы постичь это окончательно?