Слой - стр. 15
– Да что… А! Кирюшка документы подал. В августе экзамены.
– Куда?
– В приборостроительный какой-то. Я не слежу. Пока с работы вернешься, пока приготовишь… Там зато кафедра военная есть. Бронь.
Пётр встрепенулся, но разговор был о другой броне, совсем не о той, с которой он, не удержавшись при торможении…
Дальше – черная вата.
– Люба?
– Да?
– Ты прости, но… посмотри на меня. Нет, посмотри внимательно. Я точно тот, за кого ты меня принимаешь? Ты в этом уверена?
Женщина коротко взглянула ему в глаза и разрыдалась.
– Ты, Петенька, ты. Я Валентину Матвеичу фотографии принесла, он так велел. Он сказал, это тебе поможет. Там дача наша, и мы с тобой на качелях. Ты их сам варил. А Кирюшка красил. Помнишь?
– Помню! – неожиданно воскликнул Пётр. Вскочив на ноги, он дошел до телевизора в углу и круто развернулся. – Правда помню!
Люба широко раскрыла рот и вновь залилась слезами. Полезла обниматься.
«Вот это уже лишнее», – подумал Пётр.
Да, теперь он вспомнил – ту фотографию, которую ему совал тип с козлиной бородкой. Вспомнил себя на снимке. И домик, и грядки, и качели, и незнакомую бабу рядом с собой. Хорошо обрабатывают, не торопятся.
– Сколько я уже здесь?
– Месяц, Петенька. С середины мая.
– Кем я хоть был, пока не…
– Валентин Матвеич не велел, – ответила Люба. – Надо постепенно. Он знает, как надо, а я чего… Я испорчу только.
– А работал я где? Или это тоже секрет? – начал выходить из себя Пётр.
– Да где… по экспедициям… ну, это когда еще было… А потом где придется. Сначала на фирме, потом на складе, потом подрабатывал. Таксистом тоже… Да много чего. Ты ведь у меня на все руки. Только добрый очень, возразить никогда не можешь, обидеть боишься.
– Люба, мне бы что-нибудь конкретное.
– Конкретное Валентин Матвеич не велел.
– А что велел? – окончательно разозлился он. – Пирогами кормить?
– Да, пирогами, – смиренно ответила женщина. – Чтоб ел домашнее и возвращался. Мысленно.
«Сложную легенду стряпают, – понял Пётр. – Куда мне, больному, если ее и здоровая запомнить не в состоянии».
– Как у тебя с деньгами? – спросил он.
– С деньгами?..
– Что ты всё переспрашиваешь? – взбесился Пётр. – Я что, не по-русски говорю?
– Денег хватает, хватает, – мелко закивала Люба.
– Дай мне немножко. Рублей триста или лучше пятьсот.
– Пятьсот? – оторопела она и, встретившись с ним глазами, забубнила: – Я как-то не рассчитывала. Дома. Дома деньги. У меня с собой почти… А зачем тебе, Петенька?
– Давай сколько есть.
– Вот, – Люба жалко улыбнулась и протянула две десятки. – Еще мелочь, но это…
– Мелочь не надо. Ладно, пора мне, – Пётр хлопнул себя по коленям. – Кирюше привет и ни пуха. И все остальным – тоже. Привет.