Слово советского пацана. Бандиты, маньяки, следаки - стр. 5

Это было в Варшаве – в одном из красивейших городов Российской империи конца XIX века. Там служил корнет лейб-гвардии Гродненского гусарского полка Александр Бартенев, богатый молодой человек, не обладавший опытом Дон Жуана. В России еще только начинался расцвет декаданса с присущим ему отношением к любви как к мистической страсти, которой нужно отдаваться безоглядно.

Он познакомился с Марией Висновской в театре. Влюбился с первого взгляда, страстно, до одури. Ему было чуть за 20, ей – 30. «Женщина с прошлым», как говорили. По слухам, у нее был сын от одного известного певца, но она сдала мальчика в приют. Для нее главным было – блистать. Что ж, она была примой – эффектная, талантливая и достаточно известная актриса. Корнет не видел в ней недостатков. Его опыт в отношениях с женщинами был скуден: сутуловатый, нервный, косноязычный малый не пользовался успехом у дам. Неудивительно, что с Висновской он держался смущенно, как новичок. Их первые встречи были краткими, мимолетными. Друзья по полку удивлялись, что такая фемина уделяет внимание этому серому человечку. Вероятно, ее привлекала в том числе и неопытность корнета.

Бартенев почти каждый день присылал ей роскошные букеты. Как-никак, он был отпрыском состоятельной семьи, отец присылал ему 3 тысячи ежегодно, а для красавицы-полячки корнет не пожалел бы ничего. Актрису этим было не удивить, но цветы помогли наладить взаимоотношения. Вскоре он уже стал посещать ее часто, на правах любовника. Но для него это был не просто красивый роман. Бартенев почти сразу сделал ей предложение, предложил стать женой. И сразу подарил кольцо – вполне достойное для такого случая. Правда, оба они понимали, что многое в этом деле будет зависеть от его родителей, а их он сможет увидеть только во время отпуска. По переписке такие вопросы не решаются.

Но, заявившись в отцовское имение, он не решился рассказать о своем романе. Понял: родители не благословят такой брак. У нее и род был не слишком впечатляющий, и возраст, и «прошлое». Актрису можно сделать любовницей, но не женой – такой принцип исповедовал отец корнета. По косвенным признакам он понял: отец только рассвирепеет и откажет ему от денежного содержания о наследства. Он просто потеряет всё. Вернувшись в Варшаву, он схитрил. Грустно поведал Марии, что родители пока на женитьбу не согласны, но потом, когда-нибудь…

Висновская хорошо знала мужчин. Она поняла, что разговоры о браке – это лишь фантазия. Они встречались, проводили вместе ночи. Нередко она изводила его, оказывая внимание другим поклонникам. Как-то сказала ему: «Вы похожи на щенка». Он пил. Взял себе за правило ежедневно напиваться, а утро начинать с кружки пива. «Я первый пьяница в Варшаве», писал Александр другу. В конце концов Висновская заявила Бартеневу, что его ночные посещения компрометируют ее, и попросила офицера, если он по-прежнему желает встречаться с ней наедине, снять квартиру в глухой части города. Он спорить не стал. Нанял комнату на окраинной улочке, даже устроил там ремонт. Но, когда Бартенев впервые пригласил туда Висновскую, она многозначительно сказала: «Теперь поздно». И уехала – как сказала, к родителям. Его мучила ревность. Он сам-то себе не верил, не то что своей любимой. Тем более, в последнее время ей уделял внимание генерал Палицын. Бартенев пылал, вспоминая об этом старом селадоне… У него – и власть, и деньги, и опыт, а у Бартенева – только деньги и молодость.