Слово. Сборник прозы и поэзии, посвящённый М. В. Ломоносову. Том 1 - стр. 22
Вскоре Осел стал очень популярной личностью. Только его родственники, ворчали:
– Все ослы как ослы, а ты какой-то ерундой занимаешься! Все равно твоя Комета больше не прилетит. Она забыла тебя давно. Лучше выбросил бы дурь из головы да женился на ослице. Вон их сколько, одиноких, простаивает!
Но Осел не понимал своих родственников. Как и они его.
А потом слухи о нем распространились за пределы его планеты. Космонавты из других миров, пролетая неподалеку, нередко заруливали сюда специально, чтобы послушать Осла. Осел стал некоей достопримечательностью, а его планету, которую называли кто планетой № 3, кто – планетой «Огксиген», кто – планетой «Аква», путешественники по Вселенной промеж собой окрестили планетой поющего Осла.
Осел от всего этого не зазнался. Да и в нем ли дело? Дело в том, что с ним произошло, и в тех песнях, которые из этого получились.
Распорядилась…
Из окна своей сторожки, что возле шлагбаума, я часто любовался вами. Как изящно в начале рабочего дня вы выходите из машины, какими невыразимо прелестными движениями берете в руки сумочку и пакеты. Как на ходу разговариваете по телефону, при этом так волшебно склонив головку, что все мое существо замирало. Я прожил жизнь, но и подумать не мог, что самые обычные движения могут так завораживать. А иногда днем вы прохаживались по территории, и видеть вашу стройную фигурку и неописуемую походку было просто пиром для глаз.
И вот однажды, в самом конце рабочей недели, вы вдруг зашли ко мне. В мою будку! Похоже, это был не сон, потому что с того момента я словно провалился в какое-то иное измерение. Мне с тех пор порою сложно понять, живу я или грежу, и на каком свете все это происходит.
Вы так стремительно вошли, что застигли меня врасплох. Если бы я только знал о таком визите! Я бы выскоблил всю свою сторожку, поставил букет цветов на стол, сам бы начистился, нагладился и надушился. А тут… Я как раз приступил к ужину, разложил на столе свои позорные банки с едой и даже не успел стряхнуть с себя крошки и отереть рот. Но вы, казалось, не придали всему этому никакого значения, а только сказали отчетливо и официально: «Приятного аппетита!» После столь же официального «Добрый вечер!»
Я растерялся, и вид у меня, должно быть, был очень нелепый. Но вам было все равно.
– Вот эти документы нужно передать курьеру, – произнесли вы твердым и уверенным голосом женщины, привыкшей распоряжаться. – Он придет попозже. Передадите их под роспись. Вы все поняли?
– О да, конечно! – кажется, так я что-то промямлил, застыв, словно истукан при виде чуда.