Слово атамана Арапова - стр. 97
– Да мы ж его, гада… да мы ж…
– Одно ведомо, – на удивление спокойно вдруг заговорил, видимо, сладивший со своими чувствами Антип, – выкуп собирать надобно. Большой выкуп!
– Хде ж его собирать-то? – удивился Егор.
– А вот прямо здеся, в степи. Всех купцов с Востока хожих…
Антип не договорил, но окружавшие его казаки поняли атамана без слов. Небо высоко – закон далеко! Сабля да кистень – вот что в дикой степи суд и закон!
Наступившим утром султан Танбал получил сразу два известия, которые поразили его в самое сердце.
Первую недобрую весть принесли воины, являющие собой остаток посланного им в Хиву отряда. Испуганные, уставшие, они рассказали о каком-то призрачном отряде казаков, напавшем на них у степного оазиса. Султан вынужден был поверить в эту, как он вначале посчитал, небылицу, потому что воинам не было смысла лгать по многим причинам. Ложь султану всегда каралась смертью, и ни один подданный не осмелился бы соврать даже ради спасения своей жизни. И еще… Казакам сделалось тесно на берегах реки, и они, видимо, решили прибрать к рукам своим загребущим близлежащие участки степи.
Становилось ясным как день, что захватом реки пришельцы не ограничатся, и предпринимаемые усилия к походу против неверных вполне оправданы.
Вторая весть, которую принес воин из отряда его брата Касымбека, поразила Танбала как гром среди ясного неба. Казаки, оказывается, добрались даже до птичьего озера и вступили в бой с отрядом Касымбека, посланным для охоты и заготовки мяса для похода. Со слов гонца, казаки дрались отважно. Многие пали, но не отступили. В этом бою погиб и Касымбек…
Закутавшись в одеяла, Танбал лежал в шатре, никого не допуская к себе. Он не совладал с ознобом, съехал с подушек вниз, голова бессильно запрокинулась. Все! Казаки пришли на берега Сакмары навсегда. Пока их мало, но скоро их количество увеличится. Они смелы, коварны и не склонны упустить чужого, привыкнув считать его своим. Если они обрастут числом немалым и двинутся дальше в степь?
Ужас охватил султана. Собрав все силы, он вскочил, разбросал подушки, одеяла. Сильное головокружение заставило его вновь склонить голову на постель, глаза закрыться, и Танбал погрузился в тяжелый сон.
Болезненное воображение тут же нарисовало степь и огромного казака верхом на черном коне-великане, копыта которого мололи в пыль попадавшиеся ему под ноги камни. Вот казак взмахнул окровавленной саблей и начал крутить ею над его головой. А конь его черный рычит, а копытами передних ног с силой вбивает в землю голову… О Аллах всемогущий! Это голова Касымбека…