Слово атамана Арапова - стр. 69
Но смертельно раненный хищник крепко обхватил мощными лапами своего противника. Человек и зверь катались по земле. Трещали сучья, вздымалась пыль, слышалось приглушенное рычание… И вот, наконец, человек победил. Он поднялся на ноги весь исцарапанный, в разорванной одежде и торжествующим взглядом посмотрел на огромное тело поверженного зверя, бьющегося в предсмертных судорогах.
Взгляд султана с видимым одобрением скользнул по могучему телу и серьезному бледному лицу тяжело дышавшего пленника.
– Ты – краса и гордость своего народа, – сказал он. – В твои руки я мог бы смело вверить свою жизнь и судьбу.
В ответ тот не проронил ни слова.
– Я вижу, что ты родом не из здешних мест? – задал полный иронии вопрос Танбал.
– Да, – ответил пленник коротко.
– Ты пришедший с Яика казак?
– Да.
– Сколько вас и для чего пожаловали на Сакмару? – Султан сузил глаза и сжал кулаки в ожидании, как он не сомневался, дерзкого ответа.
Но молодой казак ответил не сразу. Он как бы в раздумье опустил глаза. Наконец, поднял голову, огляделся вокруг и спросил:
– А пошто ты нашим числом интересуешься? Аль удумал што?
Танбал молчал, не сводя пристального взгляда с пленника. Молчали и мурзы. Они не понимали султана. Людей достаточно, чтобы спеленать этого казака арканами, все вооружены и готовы к бою. А гигант, увидев, что ему никто не отвечает, гордо тряхнул головой и твердо заявил:
– Не видать боле вам Сакмары, нехристи! Наша она навсегда теперя. Едва не поперхнувшийся от приступа дикой злобы Танбал все-таки заставил себя подняться, ничем не подчеркнув своего состояния. Он вздохнул, огляделся и, встретив всюду доверчивые, льстивые взгляды мурз и воинов, смотревших на него с угодливыми улыбками, чуть слышно произнес:
– В Хиву его завтра же! Если непослушание в пути будет оказывать, голову с плеч рубить – и на пику! Повелителю и такие подарки по душе приходятся.
Густой голубоватый туман медленно поднимался от реки. Черная вода едва заметно поблескивала, отражая бледный свет луны. Недвижно дремлют темные кусты, нависшие над водой. Выше их покоится черная стена леса. Тишина. Ласково и тепло обнимает все живое на Сакмаре темная июльская ночь. Воздух щедро пропитан ароматом отцветающих трав и запоздалых цветов.
Демьян и Гаврила Крыгин осторожно подошли к реке.
– Пошто ночью-то? – недовольно поинтересовался у Крыгина Демьян. – Можно и утром зараз переметы поглядеть.
– Можно-то оно можно, – захрипел простуженно Гаврила. – Но вся лучшая рыба в котел общий подет аль на засолку разом. А мне вота сома аль осетринки хочется, балычка рыбьего поцведать не мешало б.