Слово атамана Арапова - стр. 33
Решение атамана не очень-то обрадовало есаула, но и не огорчило. В конце концов, не так уж и далек путь до Яицка, а при желании он сможет преодолеть его вдвое быстрее, если только не будет лениться.
Сабли со звоном скрестились. Поединок начался.
Никифор смел, ловок и горяч, а его противник храбр, силен и хладнокровен. Вначале бородатому гиганту стоило немалых усилий защитить себя от многочисленных ударов и атак казака, следовавших с молниеносной быстротой. Сабли сверкали так, что с клинков сыпался огненный дождь искр.
Окружающие молча следили за происходящим. Нюра прижимала к груди пистолет, который дал ей перед поединком Никифор, и напряженно смотрела на бойцов. На поляне царила зловещая тишина. Слышался только раздражающий звон оружия.
Но вскоре Никифор, чересчур рьяно вступивший в бой, стал ослабевать, удары его делались все реже, и, наконец, он вынужден был только обороняться.
Вдруг Нюра заметила юношу, который, подняв с земли увесистую дубину, незаметно заходил в тыл к Никифору. Его никто не остановил, так как все были поглощены поединком.
Но предательское поведение юноши не осталось без внимания опытного казака, и это разъярило его. Вложив остаток сил в удар, который он намеревался обрушить на голову противника, Никифор сжал рукоятку сабли обеими руками и… Он, словно сухую ветку, перерубил саблю бородача, который пытался парировать удар, и, стремительно развернувшись, бросился на оторопевшего юнца, явно не ожидавшего такого поворота событий.
Чтобы спасти юношу от верной смерти, мужики с ревом бросились вперед, но сделали это слишком поздно, так как сабля Никифора уже зависла над головой выронившего дубину и присевшего от страха паренька.
– Стой! – взревел раненым медведем его противник, отбросив в сторону обломок сабли. – Христом Богом молю, не губи отрока.
Занесенная для удара рука Никифора повисла в воздухе, и он, обернувшись, с недоумением уставился на грозного гиганта, который в считаные секунды превратился в жалкого и слабого старика.
– Сына пощади, прошу.
Не опуская сабли, Никифор хмуро осмотрел лица окруживших его плотным кольцом мужиков, но, не увидев в их взглядах враждебности, опустил руку.
Вздох облегчения пронесся над поляной, а предводитель отряда в мгновение ока оказался рядом и заключил казака в медвежьи объятия:
– О Хосподи, ежели слышь мя, отмерь энтому воину многие лета.
– Полно тебе, дедко, – смутился Никифор, явно не ожидавший такого бурного проявления благодарности.
– Погодь, помолчи. – Старик прижал его к груди и воскликнул: – Позволь вознести молитву Хосподу, што остановил твою разящую руку.