Слово атамана Арапова - стр. 108
Последние дни изрядно помучали казаков. Жара была страшная. Со степи дул нескончаемый горячий, как адское пламя, ветер. Работать было невыносимо тяжело. Липкий пот не успевал высыхать на телах казаков. С Яицка не пришел ни один струг с зерном – в родном городке их, наверное, давно уже считали погибшими. Одежда, пропитанная потом, ломалась, а заменить ее было нечем. Казаки без конца латали прогнившую от постоянной носки обувь.
Кормились в основном рыбой и остатками пшена. Ходить на охоту времени не было. Сперва пшенная каша, приправленная рыбой, нравилась всем. Потом на нее смотрели с неприязнью, а в наступившую жару – с нескрываемым отвращением. Все сводилось к тому, что в Яицк необходимо было срочно направить гонца. Предстоящая зима обещала быть морозной и затяжной, и запас провианта поселенцам пришелся бы кстати.
Вечерами не знали, куда деваться. Поужинав, все отдыхали вокруг костра, который разводили на берегу реки. Сучья шипели в огне, пламя и дым метались во все стороны – того гляди спалит лицо. Но казаки не унывали: пели старинные песни, много спорили, рассказывали о былых походах, строили планы на будущее.
Арапов не был хорошим рассказчиком, но его любили за ясную и убедительную речь, за знание жизни и мудрость, которая чувствовалась под внешне грубоватой простотой.
Наступившим вечером снова все собрались у костра, и атаман, сорвав шапку, сказал:
– Браты, мы славно потрудились минувшей ночью и минувшим днем. Буря казала нам, как крепко мы строим. Осень не за горами, и она дозволит нам завершить строительство куреней. А ешо нам надобно отрядить в Яицк посыльного за продуктами и порохом. Мож хто ешо решится на переезд в нашу крепостицу?
Высказав все, что собирался, Арапов сел. Следом вскочил Кочегуров и, тоже грянув шапку о землю, заговорил:
– Я… я в Яицк иду! Вниз по течению и один сдюжу, a обрат на весла охочих зараз сыщу.
– Да уймись ты, Петро. – Атаман тронул есаула, и тот сразу сел, правильно поняв, что от него требуется. – В Яицк отрядим ково-то из баб. Вниз по реке оне стекут без усилий. А ты и здеся сгодишся, буйна башка. Кыргыз недалече, и кажная сабля пуще продуктов надобна!
– Баб так баб, – вздохнув, согласился Кочегуров. – Твоя правда, атаман. Казаков здеся кот наплакал. А ежели и впрямь кыргыз нагрянет…
– Типун те на язык, пустомеля! – Арапов обвел взглядом притихших баб и остановил его на Степаниде. – Собирайся в путь, касата! И ешо ково-нибудь с собой возьми!
– А я што, крайняя? – возмутилась молодая казачка, которая не хотела отдаляться от атамана по причине, известной лишь им. – Што я хуже ково из баб ружом владею?