Словарь Ламприера - стр. 90

Свидетельствуем наши собственноручные подписи, проставленные в городе Лондоне двадцать пятого дня апреля месяца в одна тысяча шестьсот третьем году от Рождества Господня,

Ламприер оторвался от документа и взглянул на поверенного.

– Какой жуткий язык, – произнес Скьюер, – просто чудной.

– Довольно необычный, – согласился Септимус. – Возможно, Пеппард сможет составить о документе какое-то однозначное мнение?

– Вряд ли в этом есть необходимость, – возразил Скьюер. – Любопытная древняя вещица, разумеется. Но ее ценность состоит лишь в ее курьезности…

– В чем заключается ваш интерес, мистер Прецепс? – спросил Ламприер.

– Никакого интереса…

– Но в письме было ясно сказано, что вы представляете «заинтересованную сторону»…

– Никакого личного интереса для меня в этом деле нет, – продолжил Септимус, – но вот двенадцатый граф Брейтский, то есть Эдмунд де Вир, заинтересован в приобретении этого документа. Попросту говоря, желает купить его… разумеется, на хороших условиях.

– Именно так я и советовал бы вам поступить с этим документом, – добавил Скьюер. – На меня как на поверенного вашего отца ложится некоторая ответственность за наилучшее помещение завещанного им имущества…

– Минуту, джентльмены, одну минуту.

Ламприер выпрямился и призвал их к молчанию жестом руки.

– Прежде всего, не вы, сэр, были поверенным моего отца, поскольку его поверенным был мистер Чедвик, как об этом ясно написано здесь. – Он показал на пакет, в котором хранились бумаги его отца. – Честно говоря, я хотел бы спросить, где сейчас мистер Чедвик? – потребовал он.

На лице поверенного появилось грустное выражение.

– С прискорбием должен вам сообщить, что мистер Чедвик скончался, вот уже почти восемь месяцев назад. – Он вздохнул. – Мне, право, очень жаль, что мои усилия не вполне вас удовлетворили, и если бы я мог…

Но Ламприер не дал ему договорить:

– Пожалуйста, примите мои извинения. Я вовсе не хотел вас обидеть. Ваши усилия заслуживают всяческих похвал.

– Предлагаю вам за него сто гиней, – бестактно вмешался Септимус.

– Мистер Прецепс! – воскликнул Скьюер.

– Двести.

– В завещании моего отца ничего не говорится о продаже, – твердо ответил Ламприер, не глядя на Септимуса.

– Но ничего не говорится и против, – прошептал Скьюер.

– Ну хорошо, значит, это мы решили, – подвел итог Септимус.

– Позвольте, что вы имеете в виду? – Ламприер уже готовился взорваться.

– Вы что – отказываетесь от сделки?

– Отказываюсь.

– Ну и хорошо.

Ламприер уставился на него в недоумении.

Грубая выходка Септимуса, который перевел разговор на язык цифр, разрушила торжественно-официальную атмосферу встречи, а то, с какой безмятежностью он принял отказ Ламприера, наводило на мысль, что первоначальная его заинтересованность была просто издевательством. Наконец Ламприер опомнился.