Словарь цвета поэзии Иосифа Бродского - стр. 2

Из 1506 стихов и набросков поэта, написанных на русском, мне оказались недоступны 116 единиц. Из 219, написанных на английском, недоступны 35, они перечислены в первом описании архива Бейнеке 2005 года, но исключены из последнего описания 2008 [11]. Многие из них находятся в записных книжках Бродского, в которых их было трудно найти и сканировать, чтобы переслать мне, или же архивные единицы закрыты для исследователей.

Дополнительно к общепринятым цветообозначениям я решила включить в «Словарь» все названия цветов, растений, злаков, овощей и деревьев, встречающиеся в стихах Бродского, поскольку все они являются индикаторами цвета и имплицитно участвуют в создании цветовой палитры. Заметим, что в поэтических лесах Бродского растут не только сосны, вязы и березы, но и пальмы, лавр и манго, а в садах цветут розы, герань и незабудки; в его огороде растет капуста, лук, морковь и прочие овощи; имеются и сорняки: крапива, лопух, репей, чертополох.

Предлагаемый «Словарь» позволяет сформулировать несколько проблем и найти на них ответы. Из собранного мною материала бросается в глаза ослабление цветообразов в английских стихах Бродского. Например, в таком длинном стихотворении, как «Now that I have a minute…» (Box 62:1385) нет ни одного цветообраза. Из 51 опубликованного стихотворения в 22 вообще нет упоминания цвета. Это, как правило, стихи, написанные в 1990–1996 годах. Назову несколько: «Abroad», 1991; «Bosnia Tune», 1992; «Transatlantic», 1992; «At the Lecture», 1993; «To My Daughter», 1994; «Elegy» («Whether you fished me bravely out of Pacific…«), 1995; «Ab Ovo», 1996. Влечет ли переход с одного языка на другой изменение цветового тезауруса?

Если расположить 102 примера основных цветообозначений, выбранных из 184 стихотворений и набросков по их частотности, мы получим следующую картину:

Остальные цветообозначения, такие как brown, chestnut, rose, lilac, rust, scarlet, khaki и др., встречаются по одному разу. Отсутствуют цвета средней частотности: pink, orange, purple (фиолетовый), имеющие систему вторичных значений. Эти же цвета в русских стихах, за исключением фиолетового: розовый, розоветь, розоватый – 27 раз; оранжевый – 5 раз.

Чем можно объяснить такую бедность цветоописания в английских стихах? Думаю, не только количеством стихов, написанных на русском и на английском. Возможно, природой самих языков. Так, в русском языке способность слов к образованию производных гораздо активнее и разнообразнее, чем в английском. В английском тоже можно выделить наиболее частотные цветообозначения и те, что способны к наибольшему количеству дериватов. Но ни одно из них несравнимо с деривационными способностями русских цветообозначений. Компенсируется это тем, что прилагательные с семантикой цветообозначения в английском языке обладают более развитой системой вторичных значений, чем в русском. Например, red tape – бюрократия, blue – в значении печальный и непристойный; прилагательные green и white имеют большее количество переносных значений, чем их русские эквиваленты. Они могут обозначать политические и социальные движения и группировки. Следует заметить, что в английских стихах Бродского присутствуют, как правило, прямые (реальные) цветообозначения. Следовало бы поискать и другие причины такого различия в использовании цветоописания в русских и в английских стихах Бродского. Думается, что дело не только в скудности словообразовательных средств в английском языке, но и в степени владения Бродским идиоматикой этого языка.