Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга восьмая. Январь, февраль - стр. 41

Ритор Ливаний очень гордился своим способным учеником, который, еще не окончив курса, уже успел прославиться в Константинополе как оратор. Слава о Василии распространилась и за пределы столицы, достигнув Афин – тогдашней цитадели светских наук, – так что любой афинский преподаватель был бы рад иметь Василия в числе своих учеников. Поэтому, когда около 350 года Василий действительно отправился продолжать образование в Афинскую академию, его уже ждали там с интересом и нетерпением.

В Афинах Василий усердно принялся за постижение наук. Однако первоначальный энтузиазм вскоре сменился периодом разочарования: Василий, мечтавший об Афинах как о твердыне чистой науки, теперь увидел в среде преподавателей и особенно учеников всевозможные склоки и интриги. Его собственные земляки из Понта и Армении, постаравшиеся сблизиться с ним, на деле завидовали способностям и ранней известности своего молодого соученика и за его спиной всячески старались опорочить его в глазах афинского ученого сообщества. Василий загрустил, начиная уже сожалеть о своем приезде в Афины, которые теперь представлялись ему «обманчивым блаженством».

Но Господь не оставил Василия. Оказалось, что в Афинской академии учился и прежний знакомый и соученик Василия по Каппадокии – Григорий. Юноши возобновили свое знакомство и, сблизившись еще больше, чем прежде, крепко подружились. Григорий постарался утешить Василия, употребляя, где нужно, логические рассуждения, а где и просто дружеские слова ободрения и поддержки. Эти попытки Григория увенчались успехом, уныние Василия совершенно рассеялось – ведь теперь он был не одинок, рядом с ним был верный, искренний друг и единомышленник. «Когда же по прошествии некоторого времени, – вспоминал впоследствии святитель Григорий, – открыли мы друг другу желания свои и предмет их – любомудрие, тогда уже стали мы друг для друга всем – и товарищами, и сотрапезниками, и родными; одну имея цель, мы непрестанно возрастали в пламенной любви друг к другу… Нами водили равные надежды и в деле самом завидном – в учении. Но далека была от нас зависть, усерднейшими же делало соревнование. Оба мы домогались не того, чтобы одному из нас самому стать первым, но каким бы образом уступить первенство друг другу; потому что каждый из нас славу друга почитал своей собственной». Василий и Григорий не только вместе постигали науки, но и вместе шли по пути духовного совершенства. Друзьям, по воспоминаниям святителя Григория, «известны были две дороги: одна – это первая и превосходнейшая – вела к нашим священным храмам и к тамошним учителям; другая – это вторая и неравного достоинства с первой – вела к наставникам наук внешних». Дружба эта продолжалась впоследствии всю их жизнь, с годами лишь укрепляясь.