Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга первая. Март, апрель, май - стр. 87
Для Севастийских мучеников коварные палачи воздвигли еще один соблазн. Длилась ночь стояния на льду, все истошнее завывала метель, все пронзительнее становился холод, а рядом топилась банька, заманивая в свое теплое нутро, суля избавление от мучений и смерти. И вот вера одного из каппадокийцев дрогнула. Земная жизнь вдруг показалась ему такой сладкой, а Небесное Царствие – таким далеким, что он не выдержал и побежал к бане. Несчастный! Минутная слабость лишила его вечной награды, а что он получил взамен? Даже срок земной жизни своей не продлил он, ибо соблазнивший его диавол – лжец и отец лжи. Обманутый беглец, ступив на порог бани, тут же упал замертво – плоть его распалась, не выдержав мгновенного перехода от мороза к жаре.
Остальные мученики вздохом скорби проводили несчастного беглеца, а сами продолжали с твердостью превозмогать пытку. Стража, приставленная следить за страдальцами, уснула, бодрствовал лишь один стражник по имени Аглаий. Он не спал, потому что взору его открылась чудесная картина – над головами замерзающих каппадокийцев все ярче разгорались невыразимой красоты венцы. Аглаий видел, как один из венцов погас, – это был ореол над воином-беглецом. И стражник вдруг понял все величие подвига мучеников Христовых, всем сердцем возжелал он вместе с ними приобщиться Божественной славы. Аглаий разбудил стражу, а сам, сбросив с себя одежду, воскликнул: «И я – христианин!» – и присоединился к доблестной мученической дружине, встав на место беглеца.
Поступок Аглаия вселил в сердца Севастийских страстотерпцев новую бодрость, новый порыв ликования о Господе охватил их. Их снова стало сорок, и их отряд, не умалившись в числе, по-прежнему устремлялся в Горняя. Палачи же ужаснулись, увидев на рассвете, что мученики еще живы, более того, – один из стражников вместе с ними славит Христа Спасителя. Жестокий Лисий теперь думал только о том, как бы побыстрее покончить с исповедниками. Он приказал сжечь их заживо, и Севастийские мученики взошли на костер, воспевая осанну призвавшему их Господу. Это произошло, по некоторым сведениям, в 320 году, то есть уже после принятия святым Константином Миланского эдикта в пользу христианства.
«Святый лик! Священная дружина! Непоколебимый полк! Общие хранители человеческого рода! Добрые сообщники в заботах, споспешники в молитве, самые сильные ходатаи, светила вселенной, цвет Церкви! Вас не земля сокрыла, но приняло Небо: вам отверзлись врата рая. Все, воздвигнув один победный памятник, за благочестие украсились одним венцом правды о Христе Иисусе, Господе нашем», – восхищается подвигом Севастийских мучеников святитель Василий Великий. Блаженные небожители, ныне они внемлют молитвам христиан, превозмогающих земные скорби, и предстательствуют за них перед Престолом Всевышнего.