Слоны Ганнибала - стр. 7
– Сын мой! – голос отца наполнил весь огромный зал. – Видят боги, я сделал все, чтобы повергнуть враждебный нам Рим. Но счастье было на его стороне. Мы испытали позор поражения. И если мне не будет суждено избавить наш город от позора вот этой рукой, мой меч должна подхватить твоя рука. В твоем сердце, не угасая, как пламя этого очага, должна пылать ненависть к римскому имени. Повторяй за мной слово в слово:
– Пусть меня покарают боги…
– Пусть меня покарают боги…
– …если я забуду о зле, причиненном моей родине вероломным Римом…
– …моей родине вероломным Римом…
– Если я не отомщу за позор моего отца…
– …за позор моего отца…
– Если на пути моей мести станут горы, моря, леса или иная преграда…
– …или иная преграда…
Каким только испытаниям не подвергала судьба Ганнибала, бросая из страны в страну, из города в город! Но всюду перед его глазами стояли этот храм, алтарь, статуя. В его ушах, как призыв медной трубы перед началом боя, всю жизнь звенели слова данной им клятвы.
Иберия
Целый месяц войско находилось в пути. Пустыни, травянистые степи, и снова пустыни. И каждый переход отдалял Ганнибала не только от Карфагена, но и от Рима. Этот город, как хорошо знал мальчик, находился к северу от его родины, за морем, а войско двигалось сушей на запад. Дать клятву в вечной вражде Риму – и сразу же отправиться куда-то прочь от него! Ганнибала утешала лишь мысль о предстоящих схватках с великанами и чудовищами Иберии.
Но и тут его ждало разочарование. В Иберии не оказалось никаких чудовищ. Здесь как будто не водились даже львы, рычание которых он слышал почти каждую ночь на всем пути до Столпов Мелькарта. Испуганно ржали кони, возницы что-то кричали и размахивали факелами, словно выводили на черном небе огненные письмена. А за Столпами Мелькарта, узким проливом между Ливией и Иберией, ночи были полны дремотной тишины. Спали освещенные луной скалы, и море баюкало их мерным напевом прибоя.
Не было в Иберии и диких слонов, целые стада которых встречались войску на всем пути от Утики до Столпов Мелькарта. Еще в Ливии Ганнибал спросил у иберийского наемника, какой самый страшный зверь на его родине. Ибер ответил, не задумываясь: «Кролик». И это, как впоследствии убедился мальчик, вовсе не было шуткой. Маленькие пушистые зверьки, так забавно шевелящие длинными усиками, уничтожали посевы, портили плодовые деревья и кустарники.
В Иберии не было и великанов, о схватках с которыми мечтал мальчик. Страну населяли пастухи и пахари в грубых шерстяных сагумах и войлочных шляпах с загнутыми вверх полями. Жили они племенами. И столько здесь было этих племен, что одному человеку вовек не запомнить их странных неблагозвучных названий: оретаны, карпетаны, ореваки, лузитаны, кантабры, плетавры… Наверное, поэтому чужеземцы называют всех жителей этой страны просто иберами, а той, что за иберами, – кельтами, или галлами.