Слон меча и магии - стр. 32

– Присаживайся же.

Я послушался, но Коста отчего-то закатила глаза.

– Что не так?

– Ты ужасно необходительный! Даже для дикаря, – она вздохнула. – Хочешь, чтобы я замёрзла?

– Могу развести костёр. Это быстро.

Я привстал с кунтуша, но Коста потянула меня за рукав рубахи, и я сел как получилось. Вплотную к ней.

– Вот же болван! – рассмеялась она и положила голову мне на плечо, так и не отпустив рукава. Медовые локоны рассыпались по моей груди.

– Ты когда-нибудь думал, что это судьба? – неожиданно спросила она. – Одному богу известно, где бы я была, не окажись ты тогда… Там. Я же могла быть на месте тётушки Диты, но ты не дал, – она обернула ко мне лицо, неестественно белое, неправдиво чистое. С маленьким подбородком и крошечной горбинкой на носу, что совсем его не портила. А даже… Украшала, что ли. – Почему ты не дал?

– По закону табора… – начал я.

– А ещё? – перебила Коста.

– Ну, – я запнулся, – мне подумалось, что ты самое необычное, что я видел в жизни. Такая… Ненастоящая. Не из этого мира. Как снег летом.

– Продолжайте, пан дикарь, – она хихикнула, скрестив самые необычно-красивые ноги на свете.

– Я тогда понял, что если не прекращу это, не остановлю Цирона, – я посмотрел на луну, словно она могла отсыпать мне нужных слов, – то до конца дней себя не прощу. Нельзя портить такие чудеса. Ведь, может, другого такого и за всю жизнь более не встретишь.

Коста приподнялась на локте и заглянула мне прямо в глаза. Мне стало волнительно.

– Глупо звучит, знаю, – попытался я защититься.

– Какой же ты… – она обхватила меня за шею, и я поплыл мыслями.

Я даже не поверил, что это её губы прикасаются к моим. Разве может существовать нечто такое мягкое? Точно пуховое облако, только лучше. Я словно весь обратился в этот момент. Моё тело ощущалось только там, где меня обнимала Коста. Моё лицо жило лишь там, где касалось её лица. И единственный запах, что волновал мой таборянский нюх, – запах костра, смешанный с полынью и чем-то ещё. Чем-то таким, чем пахла она одна.

– Что бы ни говорил твой отец, – она прервалась, заковывая меня в жидкий янтарь своих глаз, – бог, наш бог создал нас равными. Но истинно равными мы становимся, только найдя себя.

Я взял её за талию и притянул к себе.

– И я, кто бы мог подумать, – улыбнулась Коста, – кажется, нашла себя только что.

– В таборе?

– Отнюдь. Всего-то целуя одного дикаря.

Мои щёки вспыхнули, но тепло внутри быстро сошло на нет.

– Только вот отец не даст тебе быть моей женой.

– Потому что я лишь «добыча», да?

Я уткнул взгляд в кунтуш.

– Для меня ты не просто добыча.