Сломанный Пион - стр. 12
А ей уже хотелось. Эта жаркая пульсация сводила с ума, Пион терялась в своих желаниях, не понимала их, но готова была довериться Уильяму. И на его вопрос ответила почти сразу.
– Беспомощности, – проговорила она осипшим голосом. – Р-руки связывали…
Во взгляде Уильяма мелькнуло что-то тёмное, мелькнуло и пропало.
– Мне не нравится беспомощная связанная женщина, – твёрдо произнёс он.
А потом наклонился и согрел дыханием мягкие складочки, пальцами раскрыл их шире, и нежно коснулся языком самой сердцевинки. С губ Пиона сорвался тихий возглас, тело словно молния пронзила, и оно выгнулось, а ноги сами раздвинулись ещё, приглашая продолжить. И Уильям продолжил… Прижался ртом, втянул скользкий кусочек плоти, обвёл языком вокруг, и фея протяжно застонала, утонув в волне удовольствия. Тонкие пальчики зарылись в жёсткие пряди, бёдра подались вперёд, подхватывая ритм. Зажмурившись, Пион смаковала новые, яркие ощущения, захлёбывалась в них, как заново рождаясь. Это было откровенно, нежно, ничуть не похоже на то, что с ней делали раньше. Язык Уильяма тщательно исследовал чувствительное местечко, ласково поглаживал, мягко нажимал на чувствительный бугорок, заставляя Пион тихо вскрикивать и бесстыдно прижиматься ещё ближе.
Пальцы Уильяма аккуратно, медленно проникли в неё, и мышцы тут же сжались, втягивая глубже, фея снова застонала, уже громче. Это вообще не походило на тот грубый секс, что с ней был раньше. Это… Это ни на что не походило. Она двигалась в заданном ритме, словно качаясь на волнах, растворяясь в новых ощущениях. Уильям и правда пробовал её на вкус, тщательно вылизывал, проникая в самые потаённые места. Дразнил, доводя до самой грани, когда внутри всё натягивалось до предела, а потом отстранялся, тихонько дул, и Пион беспомощно всхлипывала, мысленно умоляя продолжить. Озвучить свои желания пока что духу не хватало…
И мужчина словно почувствовал, о чём она думала: его губы прижались к нежному местечку, язык медленно обвёл вокруг набухшего бугорка, а потом мягко прижал. Одновременно пальцы скользнули особенно глубоко, задев некую точку, и Пион, широко распахнув невидящие глаза, выгнулась, не сдержав крика удовольствия. Оно вспыхнуло внутри, растеклось по телу горячей карамелью, принося долгожданное облегчение. А Уильям не отпускал, снова и снова прикасаясь к чувствительной точке, пока фея не замерла обессиленно, тяжело дыша, оглушённая и ошеломлённая силой эмоций.
Только Уильям не дал ей прийти в себя окончательно, вытянулся рядом, прижался к приоткрытым губам в нежном, настойчивом поцелуе. Собственный привкус одновременно смутил и взволновал фею, разметавшиеся по подушке волосы стали полностью кораллового цвета, в них то и дело пробегали искорки. Она несмело ответила, чувствуя, как разгорячённое недавно пережитым тело вновь откликается, только уже не огнём, а тягучей, жаркой страстью. Пион тихо вздохнула, совершенно не сопротивляясь, когда Уильям, не прекращая поцелуя, мягко прижал её к постели, раздвинув коленом ноги. Между влажных складочек скользнуло что-то гладкое и твёрдое, подарив вспышку мягкого удовольствия, и прижалось к упругому входу.